Средневековая история – 9. Чужие дороги. Галина Гончарова

случае отличной удавкой. Жрец Холоша, этим все сказано. Эти с оружием и в гробу не расстанутся – вдруг к ним кто-то полезет могилу грабить? Такой случай будет принести жертву богу.

      Оххх!

      Легонький спазм внутри подсказал Анжелине, что смех-смехом, а роды никто не отменит.

      И для начала не худо бы выйти из лужи, которая уже налилась на полу, поменять ночную рубашку на специально приготовленную, чистую и выглаженную, да, и постель приказать поменять тоже. И двигаться!

      Чем ее высочество и занялась. Заодно и отвлечется, чтобы не паниковать, первые роды все-таки, нервы поневоле вибрируют, как натянутые канаты.

      ***

      Лилиан Иртон прибыла через час.

      Бран уже успел протереть дырку в ковре, шагая взад и вперед, и появление Лилиан встретил если не с радостью, то уж точно с облегчением. Вокруг Анжелины уже суетилась повитуха, которая осталась жить в замке до родов, помогали служанки, но с Лилиан ему точно было спокойнее.

      Джерисон посмотрел на эту картину, и отправился наливать, справедливо полагая, что каждому – свое.

      Лиля будет принимать ребенка, а он постарается сохранить малышу отца.

      Живым, здоровым и в полном рассудке. А то ведь умом тронется, бедолага.

      Как рожала Лилиан, и как себя вел сам Джерисон, граф предпочитал не вспоминать. Он точно был спокойнее. И уверенней в себе. И вел себя лучше… наверное. Потому что Ричард, на правах друга, так напоил благородного графа, что тот день Джерисон просто нет помнил.

      Когда на пороге появился Ричард, мужчины уже успели уговорить вторую бутылку крепленного вина и выглядели получше. Да и крики роженицы в библиотеке были не так слышны.

      Хотя Бран все равно бледнел и дергался каждый раз.

      Ричард посмотрел на представшую перед ним картину – Бран в штанах и рубахе на голое тело, ноги босые, глаза тревожные…

      Джес – кое-как одетый, торопились же, растрепанный, небритый, Эрик, Лейф, две собаки – для полноты картины не хватало еще Тримейна.

      И махнул рукой.

      – Еще вино есть? Не все выпили?

      ***

      К утру число осушенных бутылок увеличилось до пятнадцати штук. Причем пять из них залили кое-как в Брана. Помогло, хоть и не до конца.

      Отключиться у вирманина не получилось, но на каком он свете, Бран уже не слишком понимал. Перестарались.

      Когда дверь в библиотеку распахнулась, и на пороге встало золотоволосое видение, половина из присутствующих приняла сначала графиню Иртон за алкогольную галлюцинацию. Потом уж сообразили…

      – М-да… – протянуло «видение». И направилось к Брану, небрежно отшвыривая с дороги пустые бутылки и кубки. – Поздравляю, папаша. У вас еще один сын.

      «Вино было паленое».

      Это была единственная мысль Джерисона, когда он увидел, с какой скоростью протрезвел Гардрен.

      – Анжелина?

      – Все в порядке. Я же сказала, мальчик, здоровый, крепкий, хоть в полк записывай. И с супругой все отлично.

      – А…

      – К ним – можно. Но сейчас и ненадолго, пока она кормит малыша.

      Брана словно ветром сдуло. Даже не пошатнулся.