Миллион долларов до конца света. Олег Айрашин

Как определяет цель? Умница, идёт туда, где народа погуще. Но почему так часто озирается?

      Ага, Танюша не в курсе, что алчущих покупателей тут не тормозят. Их пропускают, да ещё извиняются: «Икскьюз ми». Дескать, мы тут так, дурака валяем, а вам и правда надо. Проходите, милая, и простите, что помешали. Мы больше не будем.

      А Лена? Тоже оглядывается, видать, робеет.

      – Эх, пивка бы загасить, – сказал Мишаня. – Палыч, ты как?

      – Подожди, здесь дорого, лучше по ходу в гастрономе возьмём. А тут мы шмотки посмотрим.

      – Да у меня полный комплект.

      – Счастливчик. Хотя, знаешь…

      – Ты что, Палыч?

      – Такая жарища, брат. Через час наша одёжка промокнет насквозь. Давай-ка мы по футболке купим? А мне бы и брючки полегче, как у тебя.

      – Пошли.

      – И для конференции что-нибудь…

      – Поприличнее? – Мишаня одёрнул распашонку.

      – Ну да. Тогда мы сойдём за академиков. Академикам больше наливают.

      А вот и джинсы, фирма. И всего-то пятнадцать баксов пара. Кабины просторные, с зеркалами. Заглянули в первую – три нег… афроамериканца примеряются; сверкнули зубами и белками глаз. Вторая оказалась свободной.

      Только зашли, через стеночку родная речь потекла.

      – Васька, ну хули ты телишься?

      – Да где ж она, сука?

      – Так вот же, вот эта пиздюлина. Спарывай нахуй, столько торчим, блядь. Я вон уже переоделся.

      – Наши, – шепнул Мишаня.

      Я кивнул в ответ. Да уж, наши парни с широкой душой. И всегда готовые – за сто рублей удавить хоть кого, а за сто долларов – удавиться. Если расширение России на Запад продлится, американцам придётся эмигрировать в Канаду или Эквадор. Хотя о чём я? Прилетят дельтоны – и через пару поколений от васек духа не останется.

      – Палыч, как на мне футболочка?

      – Считай, Танюша уже твоя. А мои как брюки, не коротки?

      – Годятся.

      – Всё, пошли. Дамы поди без нас истомились.

      А вот и нет, у женщин шопинг был в разгаре. Лена ожила, к игрушкам присматривается. Ладно, тогда и мы с Мишаней пошастаем. Вот заходим, допустим, в магазинчик, я – к полочке. А там – самолётик! Тот самый…

      Мишаня шагал молча, иногда провожая взглядом молодых негритянок. Игрушку так и не встретили, зато вышли на сувениры.

      – Палыч, смотри, карты.

      – Генштаба?

      – Ты чо, настоящие. А на обороте атлас Вашингтона, географический.

      – Удобно, если кто заблудится. В джунглях капитализма.

      – Во, глянь, кубики игральные, прозрачные. Правильно, а то у нас пацаны дробинку внутрь заплавляют.

      – Для смещения центра тяжести?

      – Ага. А тут не смухлюешь. Я штук десять возьму, на сувенирчики.

      – А где наши? Мы теряем темп.

      – Палыч, я отойду.

      – Пять минут, не больше.

      Вслед за Мишаней вернулись и женщины. Раскрасневшиеся, с покупками.

      Подле кассы стоит коробка с прорезью в верхней части, сбоку фотография мальчишки лет около трёх.

      – Тут и киндера можно купить?! По фотке? – изумился