Песни о Родине. Михаил Зив

poem>

      У каждой речки – свой водораспев

      И ход, и запах индивидуальный.

      Попив-поев, к закату не поспев,

      Я вышел в ночь и выдвинулся в пальмы.

      Как ни крути, а выскочил на пляж,

      Где море – всюду свет его унизал —

      Луну лакало – кто из нас алкаш? —

      И бормотало обморочным бризом.

      Сюсюкало. Хоть к волнам лапу чаль,

      Хоть солон свой с его водой сличи там.

      Вот так и формируется печаль,

      Мол, треп морей с твоих биений считан.

      Всё россказни. Печаль моя темна,

      И гуща тела слишком непролазна.

      Качалась, прыгнув на спину, луна,

      До Яффы просквозя волнообразно.

      И я глядел, в темно свое отсев,

      На ту мечеть – она меня, мол, чает.

      У каждой речки – свой водораспев.

      У каждой жизни – моль своя мельчает.

      И, наплевав на тот водораздел,

      Вдруг самолет, а не ковер летел,

      Грозя с верхов метнувшимся зайчатам,

      То есть теням, где я как бы за чатом

      Всю жизнь свою задумчиво сидел.

      Но каждый джинн да будет запечатан,

      Над всяким он серьезно порадел.

      «Расклад у звезд, нам кажется, предвзят…»

      Расклад у звезд, нам кажется, предвзят.

      Вот и сейчас так в небе егозят,

      Как будто бы засела в печень тля им.

      Мигают мне: «Ты здесь ли, азиат?»

      Смеются вниз: «А что, не впечатляем?»

      И у меня насмешек полон рот.

      Не важно, где городишь огород,

      Ешь корнеплод, но выслал наверх пеленг.

      А всяк вовек предчувствовал улет,

      Хотя и ненавязчиво в толпе лег.

      Мы здесь мостим плацдарм для ретирад?

      И также наш кофе-молочный брат,

      По-своему в прицел подзвездный целясь,

      Проходит огородами утрат —

      В расчете на обещанную целость?

      Да, проживаю там, где захочу, —

      Едва ль попорчу звездную парчу,

      Незнамо из каких сигналя азий,

      Раз надо, так и я в ночи торчу —

      Еще не ясно, кто почерномазей.

      Любой из нас предвзятый звездочет,

      Чей хозрасчет не выудит почет,

      Но дарит фарт, судьбою нахлобучась,

      Туда идти – как раз где припечет, —

      Где достоверней собственная участь.

      «Такая ночь – всем кошкам шепчешь: «Брысь!»…»

      Такая ночь – всем кошкам шепчешь: «Брысь!»

      Такая тьма – глаза-то не уколешь?

      Как будто поступил – на куст не напорись! —

      В какой-то неизвестный темный колледж.

      Нет никого – а ты в ученики?

      А сбоку шепотки и пузыри оглядок,

      И в дальних коридорах ночники,

      И слаженный всеобщий непорядок

      Царит во всем, и ты в нем примаком,

      Нет стен, где спят кусты, нет пола, потолка нет,

      Где грузная луна висит – ну прямо ком —

      Над морем и вот-вот туда как раз и канет.

      И некого спросить – за неименьем птиц, —

      Куда же ты попал и как отсюда выйти,

      Как будто бы застрял на конкурсе тупиц,

      И шепчется прибой о пришлом московите.

      «Не океан во тьме – а штормом обуян…»

      Не океан во тьме – а штормом обуян.

      Кто нам его иль нас ему накликал?

      Кричали в ночь до острова Буян?

      До красных докричались ли фолликул?

      Никто не слышит в грохоте таком.

      С обрывком ветра, схваченным зубами,

      Зачем во мглу захаживать ничком?

      Мы к этой не приучены забаве.

      Зачем скандализировать ручей,

      Пускай и объявившийся как море,

      Близ коего ты, свет своих очей,

      На пляже помаячил в виде моли?

      Не все бемоли лягут в звездный стан,

      И птичья здесь невнятица про то же

      Размажет ночь по роговым устам,

      Присутствие ничуть не подытожа.

      Столь крупно в нас бессмертье залито,

      Что вместе с ним тут грустно свирепеем.

      Мы