Покоритель Африки. Уильям Сомерсет Моэм

можно было понять.

      – Мы нигде не ошиблись, – заверил он партнершу, – расклад оказался удачный, однако ни одна наша хитрость не сработала. – Он обратился к Алеку: – Как ты, черт побери, догадался, что у меня две дамы?

      – Я ведь знаком с тобой двадцать лет, – улыбнулся Алек. – Я знаю, что ты эмоционален и импульсивен, но при этом проницателен. Я знаю, что ты быстро соображаешь, легко рассчитываешь сложные комбинации – и так радуешься своей предусмотрительности, что играешь, словно рассчитанные тобой варианты обречены воплотиться в жизнь. На основании этого несложно уже после пары взяток понять, что у тебя за карты.

      – Знать карты противника – это что-то сверхъестественное, – заявила миссис Кроули.

      – Многое можно прочесть по лицу. Этому я научился в Африке. Туземцы там гораздо чаще лгут, чем говорят правду, поэтому быстро привыкаешь следить не за тем, что они говорят, а за тем, как при этом выглядят.

      Пока миссис Кроули поудобнее устраивалась в полюбившемся ей кресле, Дик отошел к камину и загородил его от собравшихся в комнате.

      – Почему вы впервые решили отправиться в Африку? – вдруг спросила хозяйка.

      Алек медленно поднял на нее свой пристальный взгляд и улыбнулся:

      – Не знаю. У меня была куча денег и совершенно нечем заняться.

      – Неправда, – вмешался Дик. – Один сумасшедший мечтал отыскать какую-то страну, куда еще не ступала нога человека – да даже если бы и ступила, то ненадолго: кого не прикончат дикари, добьет местный климат. Назад он вернулся полумертвый от лихорадки и, заверив всех и вся, что из владений Рофы никому не вернуться живым, тут же испустил дух. Алек, разумеется, сразу собрал чемоданы – и прямиком туда.

      – Я доказал, что он был не прав, – спокойно отозвался Алек. – Мы с Рофой подружились, и будь у меня сестра, он был готов на ней жениться.

      – А если бы кто-то заявил, что невозможно проскакать через всю Азию на одной ножке, ты тут же отправился бы доказывать обратное. Ты обожаешь браться за дела трудные и опасные – а если они вовсе не выполнимы, так чуть не пляшешь от радости.

      – Уж чересчур театральный образ, – улыбнулся Алек.

      – Но ты такой и есть. В жизни не встречал более мелодраматического персонажа. – Дик обратился к дамам с приглашающим жестом. – Призываю вас в свидетели. В Оксфорде Алек был настоящим докой по части классики, писал стихи на разных языках, которые одни профессора понимают. Ему пророчили будущее величайшего ученого.

      – Одна из любимых историй Дика, – заметил Алек. – Жаль, что в ней нет ни слова правды.

      Но Дик продолжал:

      – С другой стороны, в математике он был совершенно беспомощен. Знаете, бывают люди, которым не дано справляться с цифрами, – так вот Алек не мог два и два сложить, чтобы не получился гекзаметр. Как-то раз преподаватель на него разозлился и заявил, что проще обучить арифметике кирпичную стену. Я при этом присутствовал – ужасно грубо получилось. У этого преподавателя