Шаман. Андрей Морозов

днём окажется. Только это объясняет факт, что тот не сделал этого уже сейчас, у крыльца дома, ночью, на улице.

      «Что делать дальше?» – вот вопрос, над которым надо было крепко задуматься. Филиппову о расследовании в Мурино говорить было нельзя только потому, что это его карьеру погубит. Едва только начальник узнает, что к убийству в Степановке причастны жандармы охранного отделения, зная его характер, он немедленно доложит об этом Столыпину. Столыпин, вызвав к себе Петра, потребует от него доказательств, а их сейчас нет. Все сведения по заговору на данный момент являются его домыслами. Поэтому, зная характер премьер-министра, он наверняка на версию Петра махнёт рукой. Не будет он поднимать ураган всеимперского масштаба на основе домыслов сыскного надзирателя, чиновника (прав Моллериус) невысокого статуса. То есть сведения Петра никакой пользы не принесут. Напротив, они обернутся проблемами для Филиппова – человека, которого Пётр искренне любил и уважал. Заговорщики, скорей всего, поступят с ним так же, как и с Кошко, – его из Санкт-Петербурга уберут. Сошлют в провинцию как ещё одного неудобного свидетеля. Подставлять своего начальника было не в характере Петра.

      С другой стороны, если сейчас ничего не делать, он завтра на улице может быть убит. Не помогут ни наблюдательность, ни сила физическая, ни умение быстро выхватывать револьвер и точно стрелять. Дерзкий хладнокровный убийца всегда найдёт нужное мгновение, чтобы всадить ему пулю в затылок.

      Кроме того, даже если каким-то чудом ему удастся добраться до поезда (на 8:30 утра им уже куплен билет до Москвы, из которой добираться до Иркутска) и из Петербурга уйти, заговорщики от него не отстанут и будут следить за ним посредством филёров в сибирской командировке. Так они будут не только планировать его там пристрелить, но и получать сведения о порученном ему сверхсекретном расследовании. Поскольку директор департамента полиции прямо или косвенно (втёмную) используется заговорщиками, подчинённый тому особый отдел53 сможет помимо всего перехватывать любые сообщения Петра, посылаемые им Филиппову с Кошко – отслеживать его телеграфные сообщения и письма54.

      Поэтому вопрос «Что делать?» стоял перед Петром сейчас предельно остро.

      Отложив на край стола купюру с отпечатком пальца разбойника, Пётр достал из портфеля оберег кольского колдуна и задумчиво покрутил его в руках.

      Верно утверждение, что несуеверных на войне не бывает. Вступив в смертельный бой с высокопоставленными чиновниками, Пётр на этот странный предмет, изготовленный и наколдованный кольским колдуном, вернул своё внимание. После разговора с урядником Мурино в сверхспособностях последнего сомневаться уже не приходилось. Нойд был мощным колдуном, человеком не от мира сего. Он всё так же оставался загадочным и непознанным, но в своём статусе уже закреплённым, доказанным. Урядник Мурино был дисциплинированным унтер-офицером – со столичным сыщиком, доверенным

53

Особый отдел Департамента полиции осуществлял политический сыск во всеимперском масштабе.

54

В 1908-м году телефонной линии между Иркутском и Москвой с Петербургом ещё не было.