Сбежавшая жена босса. Развода не будет!. Вероника Лесневская

что сама вдруг каменею.

      Я не в силах больше думать ни о чем другом кроме того, что я прижата к обнаженному бронзовому торсу. Тому самому, который разглядывала недавно. И я… полуголая! Лифчик не в счет! Из-за него конфуз только хуже становится. Дурацкий горошек прибавляет баллов к моему позору.

      Чувствую каждый рельеф мышц, жар кожи, плотно прилегающей к моей, слышу стук сердца… двойной. Невольно стискиваю пальцы, впиваясь в бронзовое изваяние. Только не холодное, как мраморные статуи в музее, а обжигающее до острого покалывания.

      Альберт ускоряет шаг. За пару мгновений достигает двери моей комнаты, толкает ее плечом, распахивая так резко, что ручка бьется об комод, который стоит за ней.

      Но хозяину дома плевать. Он взглядом находит постель, приближается к ней нервно. И в этот момент мне кажется, что Альберт бросит меня на матрас, как нечто ненужное. Грубо и небрежно.

      Но он, явно сделав над собой нечеловеческое усилие, укладывает меня аккуратно.

      Как только горячее и твердое, как камень на пляже, тело отлипает от моего, я срываю покрывало с кровати – и прячусь под него, натягивая по самое горло.

      Не обронив ни слова и не удостоив меня даже взглядом, Альберт разворачивается и покидает комнату, хлопнув дверью так сильно, что я содрогаюсь, покачиваясь на мягком, почти царском ложе.

      Расстроенно зыркаю на закрытую дверь, хмурюсь и губу поджимаю. Как же я противна этому богачу, подумать только! Наверняка он душ после меня поспешит принять. Чтобы смыть с себя все следы жалкой прислуги.

      Что же, не повезло мне. Ни с женихом, что меня предал, ни с мужем, которого передергивает от одного моего вида. Уйду в монастырь!

      Но сначала от штампа в паспорте избавлюсь.

      Обреченно прячу голову под подушку, но сквозь перья и пух прорываются голоса, доносящиеся из холла. Меня не должно беспокоить, о чем говорят мои хозяева, но я решаю проверить, не обсуждают ли они меня. Отбросив постельное, смахиваю непослушные кудряшки с лица, пытаясь пригладить их, и приподнимаюсь на локтях.

      – Ты понимаешь, что няня пострадала из-за твоих игр, Алена? – тихо, но строго отчитывает ее Альберт.

      – Я не буду больше делать так, – лепечет малышка.

      Так? Значит, продолжит шалить, но просто иначе?

      И все-таки мне хочется верить, что она действительно раскаивается. И не презирает меня, как ее грубый брат.

      Хотя неважно. Завтра меня не будет в этом доме!

      – Аленушка, давай сегодня без сюрпризов. У меня были тяжелые сутки, – смягчается он.

      Как же! Тяжело искать случайную жену, чтобы потом «покончить с этим браком». Повторяю и кривлю его слова, брошенные недавно в трубку. И невольно вспоминаю, как мило он уснул в машине утром. Под моими окнами. Действительно утомился.

      Это могло бы выглядеть романтично, если бы на его месте оказался мой настоящий муж. Но в нашей ситуации это опасно и жутко!

      – Хорошо, Алик, – послушно отзывается малышка.

      Будто они нормальная семья, а не дьяволенок в юбке и бандюган-извращенец.

      Шаги