Сбежавшая жена босса. Развода не будет!. Вероника Лесневская

В графике это указано. И себя как рыбка в воде чувствует.

      – Я не дочитала, там много всего. Только распорядок на сегодня посмотрела, – пожимаю плечами. – Так ты специально… – поворачиваюсь к малышке.

      Наблюдаю, как быстро ее изумрудные глазки наполняются слезами. Крупные капли стекают по розовым щекам.

      – Изв-вини-и, – ноет Алена. – Я хотела с тобой попла-ава-ть, – тянет нараспев так жалобно, что я готова разреветься с ней с унисон. Но ловлю напряженный взгляд Альберта и топлю эмоции в себе. – Я думала, ты отказалась, потому что тебе Алик не разрешает в бассейн, как остальной прислуге-е-е, – заключает огорченно.

      – Так, прекратите обе, – гавкает Туманов так внезапно, что мы подскакиваем на месте одновременно.

      Поднимается на ноги, рваными движениями расстегивает на себе пуговицы. Не успеваю пискнуть, как он стаскивает промокшую рубашку. Надо бы отвернуться смущенно, но глаза сами округляются, «фотографируя» представшую картину.

      Взор непослушно устремляется на загорелый торс, поблескивающий под солнечными лучами от влаги.

      Альберт точно демон. Бессмертный! Иначе как объяснить, что он настолько шикарный в своем возрасте.

      Сильными руками выжимает рубашку, а я глазею, как играют его мышцы. Пока он увлечен спасением одежды, я бесстыдно рассматриваю широкую грудь, мощный пресс, считаю кубики.

      Распахиваю рот, не в силах больше сдерживать эмоции, но, спохватившись, подпираю подбородок ладошкой.

      Опускаю голову, однако продолжаю украдкой изучать мужчину. Не каждый день живого Шварценеггера увидишь на расстоянии вытянутой руки. Хотя нет. Тот перекачан до предела, будто лопнет при одном неудачном движении. А муж мой… Золотая середина.

      Идеален, как древнегреческий бог.

      Дурочка, отвернись! Тебе еще с этой бронзовой статуей разводиться!

      – Алик, разреши няне купаться в бассейне, пожа-алуйста, – просит Аленка. – Я ее плавать буду учить. Ну разреши!

      – Нет, – отрезает коротко.

      И все очарование мгновенно испаряется. Очнувшись от гипноза, осознаю, кто передо мной. Хозяин, богач, бандюган. Который относится ко мне пренебрежительно.

      – Конечно, нечего грязной служанке делать в царской купели, – обиженно шепчу, принимая его ответ на свой счет. Брезгует он мною, и из-за этого почему-то горько становится.

      – Ты что там бубнишь, утопленница? – злится на меня.

      Опять сминает рубашку и скручивает так грубо, что ткань трещит. Иначе воспринимаю его силу и мощь. Ничего хорошего мне не сулят эти каменные мышцы, которые кажутся огромными булыжниками, когда напрягаются.

      Ведь стоит Альберту заподозрить во мне свою сбежавшую жену, как… Щелк! Хрусь! И выжмет он меня точно так же, переломав все косточки.

      – Молчу, – затихаю поспешно. Не хочу вступать в ссору с ним.

      Вытряхнув несчастную рубашку, Альберт расправляет ее перед собой, закрывая мне вид на обнаженное тело. Вздох разочарования предательски вырывается из моей груди. Топлю его в кашле.

      Тяжело