Первая шпага ордена. Непутёвая троица. Алексей Берсерк

дуба и покуривая трубку, – то учитель пару раз тоже рассказывал мне об этом Годжи. Он называл его «южным лордом».

      – И что же такого он рассказывал? – поинтересовалась Габриель, не отрывая взгляда от раскинувшейся над замком небесной глади.

      – Ну, разное, – О’Коннор лёг поудобнее. – К примеру, учитель рассказывал, что во время правления Годжи все звери юга жили в достатке. Каждый мог заниматься, чем хотел. Хотя беспорядки тоже случались, конечно. Но всё же они были не чета тем бедам, которые наступили после убийства Годжи. И долго ещё воинам и стражам тогда приходилось усмирять недовольных.

      – Интересно, чем этот южный лорд так не угодил тогдашнему королю? – насмешливо проговорила Габриель. – Хотя погоди, сама догадаюсь. Наверное, свободными взглядами.

      Но О’Коннор на это лишь причмокнул, достав из клюва трубку:

      – Отчасти. Вообще, началось всё с того, что в ту пору король решил положить лапу на южные земли. И предложил сначала южному лорду стать его вассалом. У короля было большое королевство – многие желали примкнуть к нему и так. Но Годжи очень ценил свою независимость. И потому отказал королю. Народ поддержал его. Началась война. И армии короля в конце концов победили. Земли Юга всё же вошли в состав королевства. А остальное ты и сама знаешь.

      – Я бы не удивился, если после этого дух Годжи вернулся обратно мстить, – слегка поёжился Буфо.

      И всё-таки жаб словно нутром чуял, что это не так. Будто бы знал натуру Годжи, ни разу не встречавшись с ним лично.

      А между тем над их головами высыпали звёзды и тёплая летняя ночь наконец вошла в свои права. Спутникам пришлось поневоле оставить разговоры. Ведь сегодня они должны были понять, как и, главное, зачем привидение пугало селян.

      Однако по прошествии двух часов никто из троицы так и не увидел ничего необычного у входа в замок. Тогда О’Коннор рискнул предложить отправиться на разведку.

      Внутри двор замка выглядел даже более заброшенным, чем снаружи. Повсюду зияли дыры, оставленные когда-то магией на площади перед крепостью, темнели полуразвалившиеся дома. Их древесина давно сгнила и уже ни на что не годилась.

      И всё-таки, как только спутники сделали несколько шагов по направлению к самой крепости, они кое-что приметили. В окне одной из башен мерцал крохотный огонёк. Он был тусклым, почти неразличимым, но чем ближе спутники подходили, тем отчётливее видели это мерцание. А когда они подкрались к большущему пролому в стене, то Габриель и вовсе могла поклясться, что даже слышала копошение внутри.

      – Лучше тебе остаться здесь, толстяк, – шёпотом обратилась она к жабу.

      Но Буфо только лихорадочно завертел головой. Уж чего-чего, а быть брошенным снаружи он точно не хотел!

      Потому О’Коннору ничего не оставалось, кроме как молча пожать крыльями и перебраться через пролом, махнув товарищам следовать за ним.

      Внутри башни оказалось очень темно. И лишь холодный камень под лапами указывал троице, что они движутся по просторному