Ещё слышны их крики. Артем Римский

дома без моей помощи, не так ли? У меня есть неотложное дело, – обратился я к старику, вытирая рукавом свитера грязное лицо.

      – Ох, господин Простак, только прошу вас не поддавайтесь вновь пороку. Прошу вас, закопайте меня именно вы. Могу я надеяться, что отправлюсь в последний путь по всем законам? – спрашивал старик, твердо стоя на ногах.

      Не чувствуя в душе искренности, я, тем не менее, положил руку на его плечо и произнес просто и торжественно:

      – Обещаю.

      Через десять минут я был уже на том самом месте, где ранее простился с Георгом, и весь в грязи, с лопатой на плече, взял путь к набережной Караваджо. Выйдя из леса, я оказался на той самой мостовой, по которой Георг вез меня ночью, по ней двинулся в сторону проспекта Бетховена, и вскоре вышел в оживленную часть города. В общей сложности, на этот отрезок пути я потратил около часа и на город уже спускались густые сумерки. Люди, попадавшиеся мне на пути, замолкали и били поклоны, водители замедляли ход машин, чтобы выразить мне свое почтение, дети глядели на меня кто с испугом, а кто с искренним обожанием. Более того, вскоре я заметил, что позади меня начала образовываться разношерстная свита, имевшая целью просто побыть в моем величественном обществе, и если уж сильно повезет, то прикоснуться к моей лопате. Я понял, что могу немало облагодетельствовать этих людей одной своей просьбой и попросил их провести меня к нужному ресторану в восточной части набережной. Просьба моя, разумеется, была встречена настоящим восторгом, и теперь, окруженный чернью (должен признаться, что считал их всех чернью) со всех сторон, я продолжал свой путь по вечерним улицам города, в ослепительном сиянии собственной славы.

      «Жарят черти» оказался заурядным ресторанчиком в нижнем этаже двухэтажного дома с видом на реку. Когда я вошел в зал, оставив своих поклонников снаружи, то и здесь мое появление произвело должный эффект. Немногочисленные посетители поспешили встать и поклониться, персонал был готов исполнить любой мой каприз, и когда я расположился за широким столом у окна, заказ у меня принимал сам шеф-повар (человек, который и должен был мне помочь) в компании владельца заведения. Эти господа обещали подать мне все желаемые блюда на безвозмездной основе, и при этом настаивали, чтобы блюд этих было не менее десяти, чтобы я в полной мере смог оценить таланты и радушие местных работников.

      – Благодарю вас, господа, – ответил я немного надменно, – однако же, я предпочту ограничиться одной порцией песка.

      Мужчины приняли крайне серьезный вид и многозначительно переглянулись.

      – Господин могильщик, если я правильно вас понял, вы желаете отведать одну порцию песка? – спросил повар, бывший грузным двухметровым парнем, в противовес своему щуплому работодателю.

      – Совершенно верно, – ответил я, сосредоточенно всматриваясь в их лица, и предполагая, что их серьезность, сменившая пресмыкательство, означает, что они поняли пароль, и поняли, для чего я явился.

      – Будет