Крестики и нолики. Мэлори Блэкмен

туфли и захлопнула дверь.

      Я устало провел ладонью по лицу, покрытому испариной. Никто ничего не понимает. Никто.

      Особенно я.

      Глава 17

      × Сеффи

      По ящику абсолютно ничего не показывали. Тоже мне, выбор! Идиотские мультики, тупая викторина, новости или фильм про войну. Я со вздохом включила новости. Уставилась в экран невидящим взглядом. Ведущий заканчивал рассказывать о банкире, попавшем в тюрьму за мошенничество, потом стал рассказывать про троих грабителей-нулей, которые разбили витрину роскошного ювелирного магазина и скрылись с драгоценными камнями, украшениями и часами почти на миллион. Почему, если преступления совершают нули, всегда подчеркивают, что это были именно нули? Банкир был Крест. Об этом ведущий ни словом не обмолвился.

      – Кто это сделал?

      Я повернулась и увидела свою сестру Минни.

      – Кто, Сеффи? – повторила она. – Кто тебя избил? Кто бы это ни был, я убью его.

      Я помотала головой, выключила телевизор и перевернулась набок спиной к ней. «Уйди, Минни», – подумала я.

      Приятно, что она так возмущается, хотя и неожиданно, мягко говоря. Но сейчас мне хотелось одного – чтобы меня оставили в покое. У меня болело все, кроме, пожалуй, трех ресниц на каждом глазу. Все остальное горело огнем. И мне меньше всего на свете хотелось что-то говорить разбитыми ноющими губами.

      – Сколько их было?

      Я показала три пальца.

      – Ты их узнаешь, если увидишь снова?

      Я пожала плечами.

      – Узнаешь?

      – Не знаю. Может быть. Уходи.

      Говорить было трудно, словно рот у меня был набит камнями – причем острыми и зазубренными.

      – Никто не может избить мою сестру и уйти безнаказанным. Никто.

      – Ну вот меня избили и ушли.

      – Я выясню, кто это сделал, и тогда – тогда они очень сильно пожалеют.

      По взгляду сестры я поняла, что она говорит серьезно. Более чем. Впервые с того момента, когда эти три свиньи набросились на меня, мне стало прямо-таки хорошо. Минни еще никогда не вставала на мою защиту с такой решимостью. Если от этого мы с Минни подружимся, можно сказать, дело того стоило…

      – Никто не смеет трогать Хэдли. Никто! – Минни вся кипела. – Если решат, что можно обижать тебя, то и до меня скоро доберутся. Я этого не потерплю!

      Мой нежный пузырек радости и надежды лопнул раз и навсегда.

      – Уйди, Минни. Уйди сейчас же! – заорала я, немилосердно шепелявя. Слов было и не разобрать, но выражение моего лица, очевидно, говорило само за себя.

      Минни встала и молча вышла из моей комнаты, хлопнув дверью.

      Я закрыла глаза. На чем бы сосредоточиться, кроме синяков по всему телу? Каллум… Даже мысли о нем не приносят обычного облегчения. Всем на меня наплевать. Наплевать на то, кто я есть, какая я на самом деле, что я думаю и чувствую. Что во мне такого, что всех отталкивает? Даже лучший друг отвернулся от меня. Я понимала, что устроила фестиваль жалости к себе, но сдержаться не могла. У меня никого не осталось. И ничего.

      Треклятые нули! Это все они виноваты. Если бы не они… И если бы не Лола