Место встречи изменить нельзя. Гонки по вертикали. Георгий Вайнер

скрою, я хотела бы знать его лучше, – сказала она так, будто никакой паузы вовсе и не было. И огорченно развела руками. – К сожалению, у меня это не получилось…

      Она опять молчала, глубоко вздыхала, думала о чем-то, должно быть, невеселом или неприятном, потому что глаза ее сначала увлажнились, а потом зло сощурились, она с силой раздавила окурок в пепельнице и сказала:

      – Это мой любовник. Бывший. Мы познакомились полгода назад случайно, и мне показалось, что… А-а!.. – Она закурила новую папиросу. – В общем, у нас ничего не получилось и мы разошлись. Фокс – так его зовут. Вернее, зовут его Евгений, но он предпочитал, чтобы я называла его по фамилии…

      – Работает?.. – осведомился я деловито.

      – Секрет! Он скрывал, где работает, где живет… У него сплошные секреты!

      – Да?

      – Как-то раз он дал мне понять, что имеет отношение к Смержу.

      – К Смершу, – поправил я.

      – Может быть, – равнодушно сказала Соболевская. – Я в этом не разбираюсь. И не в этом дело. Я не знаю, что он там по вашей линии наколбасил, но я ему… не верила. И всегда думала, что он плохо кончит!..

      – Это почему же?

      – Н-ну… не знаю, поймете ли вы меня… Он, как бы это вам сказать… необычен, понимаете? Я имею в виду не внешность, о нет! Хотя он и красивый парень. Но я о другом. Он способен на поступок. Он дерзок. Смел. Силен. Не то что остальная мужская братия…

      Я даже поежился – столько презрения к «остальной мужской братии» прозвучало в ее голосе – и с неожиданным сочувствием подумал, что немало, верно, довелось ей горького хлебнуть в жизни, раз она так заостряется. Но что-то мы отвлеклись, и я напомнил:

      – Насчет того, что он плохо кончит…

      – А! У него всех этих качеств – слишком. Таким людям трудно удержаться в границах дозволенного.

      – Понял, – кивнул я. – И давно вы разошлись?

      – Три месяца назад. И больше не виделись, кроме того раза, о котором вы спросили.

      – А что случилось? Пришел он зачем?

      – Всего-навсего за бритвенным прибором.

      Я подумал и спросил вроде бы в шутку:

      – Срочно побриться захотел?

      Но Соболевская ответила вполне серьезно:

      – У него «жиллет» – хорошая заграничная бритва, и он ею очень дорожил.

      Довод этот мало меня убедил, но я уже сообразил, что с такой собеседницей не очень-то поспоришь, и сказал мирно:

      – Ага, ясно. Где он живет?

      Соболевская впервые за весь разговор улыбнулась:

      – Мне стыдно за свое легкомыслие, но… он не хотел говорить, а я его не допрашивала…

      И я вдруг понял, что ей действительно стыдно, до слез, до боли, и она подшучивает над своим легкомыслием, чтобы другие первыми не посмеялись над ней. А она спросила:

      – Он натворил что-нибудь серьезное? Если не секрет, конечно?

      Она не вызывала у меня подозрений, да и почему-то мне стало ее жалко, но поскольку главная добродетель сыщика, по словам Жеглова, все-таки есть хитрость и сам я полагаю так же, то