Код от чужой жизни. Антон Грановский

врачам несли. Так то из благодарности.

      – Еще скажи, что все люди были «равны», и что «богатеев не было».

      – Так ведь не было, – растерянно сказала Рита.

      – И смысла в твоей никчемной жизни не было. И в жизни твоей матери тоже. Работа – очередь в магазине – дом – программа «Время» по телику. Вот и весь круговорот советской жизни. Ну, кем ты тогда могла стать? Чего добиться в жизни?

      – А кем я могу стать сейчас? – невольно повысила голос и Рита. – Мамина сестра была простой портнихой, а дослужилась до начальника цеха! А потом и вовсе стала депутатом Верховного Совета! А кем может стать нынешняя портниха? Только портнихой. А начальником нынче может стать только сын начальника. Министром – только сын министра. Разве не так?

      – Ты не совсем права, – возразила Нина Ивановна. – Социальных лифтов в нашей стране, конечно, не хватает. И все же, если у человека есть ум и талант, он способен многого добиться. Особенно в наше время.

      – А если у меня нет ни ума, ни таланта? – сказала Рита. – И богатых родителей нет. Ничего нет. Куда мне, бедной, податься? Сразу лечь в гроб и накрыться крышкой? Зачем я тогда такая родилась на свете?

      Нина Ивановна молчала, не зная, что ответить.

      – Ничего мне не светит, кроме тряпки и ведра, – удрученно проговорила Рита. – И говорить об этом нечего.

      Нина Ивановна скосила на Риту глаза, потом проговорила с легкой досадой:

      – Ладно. Оставим этот разговор на потом.

      Несколько секунд обе молчали Рита осторожно тронула руку Нины Ивановны.

      – Ты только не обижайся, Нин. Может, я чего и не понимаю. Я ж глупая. Колька мне постоянно об этом говорил.

      Нина Ивановна искоса посмотрела на Риту и вдруг улыбнулась.

      – Дурак твой Колька, – сказала она мягко. – А ты совсем не глупая. И знаешь… Это ты меня прости, что загрузила тебя всякой ерундой. Кстати, мы приехали.

      10

      Кафе «Гелави» оказалось небольшой забегаловкой с двумя зальчиками и широкой барной стойкой, пропахшей пивом. Нина провела Риту в кабинет своего брата.

      – Вот, – сказала она, представляя Рите румяного толстяка, который поднялся из-за стола им навстречу. – Это мой троюродный брат. Зовут Василий Петрович. Он работает тут управляющим.

      – Приятно, приятно, – улыбнулся толстяк, протягивая Рите пухлую ладонь.

      – Рита, – представилась она чуть смущенно. (Никогда раньше мужчины не пожимали ей руку.)

      – Ну, что, можно считать, что ты ее принял? – с ходу уточнила Нина, глянув на часики.

      – Только если она умеет мыть посуду, – с улыбкой сказал Василий Петрович.

      – Я умею, – с готовностью сказала Рита.

      – Ну, тогда мы сработаемся.

      – Ладно, ребята, вы тут налаживайте контакт, а я побежала. – Нина чмокнула брата в щеку, с улыбкой кивнула Рите и вышла из кабинета.

      Рита робко, как подобает подчиненной, посмотрела на своего нового начальника. Выглядел он солидно: белая рубашка на тугом, круглом, как мяч, пузе чуть не трещала от напряжения. Под стать пузу была и голова – круглая, толстая, с реденькими бурыми