Частица твоего сердца. Эмма Скотт

и знакомились.

      – Кажется, мы официально не встречались. Холден Пэриш.

      – Миллер Стрэттон.

      Они пожали друг другу руки, и Холден указал подбородком на меня.

      – А кто этот грубиян?

      – Ронан Венц, – выдавил Миллер, не переставая смеяться.

      Холден вытянул руку вверх.

      – Очень приятно.

      – Чокнутые паршивцы, – проговорил я, и они расхохотались еще сильнее.

      Пока они приходили в себя, я не сводил глаз с входной двери. По тыльной стороне ладони потекла теплая струйка крови, и я вытер ее о джинсы.

      – Как тебе это удалось? – спросил Холден Миллера.

      – Удалось что?

      – Так сыграть и спеть. Это было… гребаное чудо.

      – Ничего особенного. Все слышали эту песню. Ей уже миллион лет.

      Холден покачал головой.

      – Песню-то слышали, но ты вложил в нее сердце и душу. Подобное не каждый день услышишь.

      Аминь. У меня не нашлось слов, чтобы сказать Миллеру правду, но Холден сумел. Он говорил за нас обоих.

      Вдруг с шумом распахнулась входная дверь, и на улицу вышла футбольная команда.

      – Я сказал, убирайтесь на хер с моей территории! – в ярости прокричал Ченс.

      Миллер и Холден вскочили на ноги, и тут я услышал их. Полицейские сирены. Вдалеке, но они приближались. Я ощутил, как весь покрылся холодным потом. На меня вновь нахлынули воспоминания о том дне, десять лет назад, настолько ясные, будто все случилось вчера.

      Моя мать на кухонном полу. Кровь…

      Вокруг было так много крови, и мама не двигалась. А потом раздался вой сирен. Звук помощи. Слишком поздно, слишком поздно…

      Я стоял на траве, едва способный пошевелиться. Я смутно отметил, как Эмбер протянула Миллеру футляр с гитарой, а Холден бросился к нам.

      – Нужно уходить.

      Ощущая себя пьяным, я последовал за ним и Миллером к черному седану, припаркованному на другой стороне улицы. За рулем ждал водитель в униформе.

      – Добрый вечер, Джеймс, – проговорил Холден, когда мы забрались на заднее сиденье; он втиснулся между мной и Миллером. – Не будешь ли ты так любезен увезти нас с близлежащей территории?

      Дверцы машины захлопнулись, и звук сирен стал наполовину тише, но все еще оставался слышимым. Я отвернулся к окну и закрыл глаза, не желая видеть ничего, кроме черноты. Только не ее. Не окровавленную биту, катившуюся по залитому кровью полу…

      – Домой, сэр? – спросил Джеймс и быстро поехал вперед, увозя нас с места происшествия. Вскоре вой сирен затих вдали, и я облегченно выдохнул.

      – Нет, черт возьми, – проговорил Холден. – Что скажете, джентльмены?

      Миллер склонил голову и взглянул на меня, в глазах его читался вопрос. И ответ был лишь один. Я кивнул.

      – Ко мне домой, – произнес Миллер и назвал Джеймсу адрес.

      Джеймс припарковал машину у дерьмового жилищного комплекса, как две капли воды походившего на мой, и мы выбрались наружу.

      Холден окинул взглядом здание.

      – Уютно. Продолжение вечеринки в «У Стрэттона»?

      – Не