Частица твоего сердца. Эмма Скотт

Венцу доводилось сталкиваться с куда более худшим, чем разозленный Митч Дауд.

      – А что насчет родителей? – спросила я, немного смягчив свой тон.

      – Я не живу с родителями, – произнес Ронан. – Я живу… с дядей. Вон там, в «Клиффсайде».

      – Миллер живет в том же районе. – Я сухо улыбнулась ему. – Но ты наверняка это знаешь. Ведь вы теперь лучшие друзья.

      Губы Ронана дрогнули в некоем присущем ему подобии улыбки.

      Повисло короткое молчание, но оно не тяготило. Ронан больше уже не рвался вскочить со стула. Он оглядывал большой, заросший двор и дом позади меня, и в его серых глазах застыла тоска.

      – Здесь мило, – проговорил он, а потом кивнул на пустой стакан из-под лимонада. – И это было здорово.

      Не раздумывая, я пододвинула свой нетронутый напиток к нему. На его лице отразилось подозрение.

      – Тебе это нужно больше, чем мне, – пояснила я. – Ну, ты же работаешь на жаре.

      – Спасибо. – Он даже не потянулся в сторону стакана.

      Разговор не клеился, но, кажется, я тоже не спешила вставать из-за стола.

      – Каково это? Жить с дядей?

      – Ну, так уж вышло.

      – У тебя есть братья или сестры?

      – Нет.

      – Как и у меня. Я тоже одиночка. Лишь я и Биби.

      – Твоя бабушка.

      – Прабабушка. Мама моей бабушки. Которая умерла еще до моего рождения.

      – А твои родители? Они тоже мертвы?

      – Они… – Я скрестила руки на груди. – Прямой вопрос. А твои?

      – Мертвы.

      Я пристально взглянула на него.

      – Мама умерла, когда мне было восемь, – пояснил он. – Отец на несколько лет позже. Я спросил только потому… не бери в голову.

      – Почему?

      – Забудь.

      «Этот парень умеет чертовски расстроить».

      Но вспыхнувший во мне гнев уже затухал. Я не могла злиться на того, кто в столь юном возрасте потерял обоих родителей.

      – Что касается твоего слишком прямого вопроса… – начала я. – Мама живет в Новом Орлеане с остальными членами семьи. Что касается отца, я понятия не имею, жив он или мертв. Знает только мама, но она молчит.

      – Ты с ней часто разговариваешь? С мамой? – низким голосом спросил Ронан.

      – Не особо, – призналась я. – Мы не близки.

      «И это еще мягко сказано», – подумала я и вдруг осознала, как много рассказала этому парню, в сущности, незнакомцу. Грубая, неотесанная, беспардонная честность Ронана за несколько минут обнажила мою частную жизнь больше, чем кто-либо другой, включая Вайолет.

      – Как бы то ни было, возвращайся к работе…

      – Я ведь строю этот сарай для тебя, верно?

      – Для моей работы. Я делаю украшения. Сейчас я тружусь в гараже, но Биби не хочет, чтобы я дышала парами или спалила дотла дом.

      Взгляд Ронана скользнул по кольцу на моем пальце и браслетам на запястьях, потом задержался на коже, поднимаясь к шее, подбородку, рту. Кажется, я ощущала его на себе, и там, куда смотрел Ронан, зарождалась легкая дрожь…

      «Нет, я пас».

      Я резко встала.

      – Кстати