Между строк. Полина Александровна Раевская

Мих, это Алёна.

      – И? – недоуменно взирает на него всё еще недовольный «бедный малыш».

      – И, – с нажимом произносит Олег, – она будет писать Борьке, поэтому нам сейчас надо пойти и помочь её брату решить одну маленькую проблему.

      – А-а, – понимающе тянет Миха, но всё же с надеждой уточняет, вызывая у Алёнки улыбку. – А это обязательно сегодня?

      – Обязательно, – отрезает Олег.

      – Ладно, – тоскливо резюмирует Антропов и, тяжело вздохнув, спрашивает. – Что за проблема-то?

      – Я тебе по дороге расскажу, одевайся, – засуетившись, подхватывает Гладышев с вешался толстовку.

      – Я с вами пойду, – сообщает Алёнка, когда парни направляются в комнату Олега, чтобы переодеться.

      – Нет, – единогласно отзываются они, даже не обернувшись.

      Глазкова обалдевает от такой наглости и несколько секунд растерянно хлопает ресницами, глядя на закрывшуюся дверь.

      Ничего себе заявочки! Это что еще значит?

      – Я иду с вами и это не обсуждается! – упрямо объявляет она, когда парни возвращаются.

      – Ещё чего, – фыркает Гладышев, надевая куртку. – Сиди дома, нечего тебе там делать. Только путаться под ногами будешь.

      – Ну, это я уже сама решу.

      – Тогда сама и разбирайся, – коротко бросает Миха, пресекая спор.

      – Да в чём у вас проблема? – возмущенно повышает голос Алёнка.

      – В том, что это мужские дела, и бабе в них не место, – высокомерно объявляет Антропов, отчего у Глазковой вырывается шокированный смешок.

      Нет, она не устанет поражаться этой непоколебимой мужской вере в превосходстве над женщиной!

      – А где, по-твоему, бабе место? У плиты? – язвительно уточняет она.

      – Да хоть бы и там, – заносчиво отзывается он, окончательно выводя Алёнку из себя.

      Ей хочется высказать всё, что она думает о таких доисторических взглядах, но взглянув на этих двух нахохлившихся петухов, готовых насмерть отстаивать свою точку зрения, одергивает себя, поняв, что это пустая трата времени и сил.

      За шестнадцать лет бесчисленных споров с братом она усвоила одну простую вещь – крик и истерики против мужского упрямства не то, что бесполезны, а противопоказаны. Сильный пол, как оказалось, поддается «дрессировке» исключительно методом пряника, а не кнута. Впрочем, в данной ситуации любой подход был бесполезен, ибо об святое «женщине не место в мужских разборках» можно было только расколоть голову, поэтому Алёнка благоразумно решает отступить.

      Сейчас действительно не время демонстрировать характер, но она еще обязательно покажет этим сексистам, как отмахиваться от девушки, словно от назойливой мухи. Утешив себя этим, Алёна с тяжелым вздохом соглашается, «как и положено бабе», покорно ждать у окошечка, и попрощавшись с Верой Эдуардовной, возвращается домой.

      – Ну, наконец-то! Я уж подумала, ты сбежала, – выдыхает Ольга Андреевна, встретив её прямо на лестничной площадке.

      – Как бы я это, интересно, провернула, если ты караулишь