Любовь и ненависть / Мәхәббәт һәм нәфрәт. Разиль Валеев

җылысын тою мең рәхәт! —

      Дошманнарга нәфрәт арткан саен,

      Туган җиргә артты мәхәббәт.

      Егерме миллион

      Балалар уйныйлар «сугышлы» уены,

      Сугыш ул – аларга тик уен.

      Ә минем уемда кайтмыйча калганнар —

      Егерме миллион, егерме миллион.

      Тол килеш картайды, агарды чәчләре,

      Ишләрен тапмады күп куен.

      Куенга алыр да терелтер идем мин…

      Егерме миллион, егерме миллион.

      Яз килгәч, шыталар кан төсле чәчәкләр,

      Котлыйлар Җиңүне – ил туен.

      Мәйданда ут яна, мәйданда – чәчәкләр…

      Егерме миллион, егерме миллион.

      Карыйм да кояшка, эндәшәм дөньяга:

      Тынычмы күңелең, ни гамең, ни уең?

      Мин түгел, мин түгел, эндәшә дөньяга

      Егерме миллион, егерме миллион…

      Огненная память

      (Реквием)

      Сабантуй сорок первого

      Вчера лучистым золотом сияло

      Над нами солнце мирной тишины.

      Сегодня небеса кроваво алы

      Не от зари – войной обагрены.

      Кого-то подпалил, кого-то сжёг дотла

      Огонь войны, разлившийся рекой.

      В тот год не Сабантуй весна нам принесла,

      А пир смертельный на крови людской.

      Несут джигитов скакуны дорогой длинной…

      Девушкам своих парней до самой смерти ждать.

      Пусть всё вокруг огнём горит, но до Берлина,

      До самого Берлина коней джигитам гнать.

      В Европе идёт адский пир на крови,

      Зола, пепел, пламень лютует…

      Подобно победному стягу горит

      Священный рушник Сабантуя.

      Письма с фронта

      Здравствуй, мама моя,

      Как дела, как сама?

      Не грусти, если долго

      Не будет письма.

      Здравствуй, бабушка, ты

      Знаешь, где это – ад?

      Здесь дорогу к нему

      Знает каждый солдат.

      Где теперь вы, друзья

      Мирных, радостных дней?

      Будем дружбу хранить,

      Станем смерти сильней.

      Я любимой пишу

      С того света почти…

      Затоскуешь, письмо

      Разверни и прочти.

      Не упал я, отец,

      В грязь у вражеских ног,

      Помнил главный наказ:

      «Не сдаваться, сынок!»

      Хлеб войны

      Колышется рожь и пшеница колышется…

      Женщин шатает и валит их с ног

      Усталость великая, плач в поле слышится,

      Нет никого, кто бы в горе помог.

      Но сил добавляет им ненависть лютая,

      Клятва священная в строй ставит их.

      В прожилках межи – желтоглазые лютики,

      Скорбь и величье в хлебах налитых.

      На порохе с кровью опара замешена…

      Хлеб для победы, что твой пулемёт!

      С любовью горбушку военную ешь – она

      Горше, чем горе, и слаще, чем мёд.

      Любовь и ненависть

      В мирный дом непрошено и грубо

      Ворвалась война, бряцая сталью.

      Мы