Вероломное племя. Павел Николаевич Алексеев

и это меня пугает! – через всхлипы говорила Шайна. – Нам нужно предупредить родителей.

      – Хорошо! – сказал Облако и собрался уходить.

      – Постой! – возмутилась Шайна. – Ты куда?

      – Расскажу маме, сама же предложила.

      – Нет! Ты меня не понял. Нам нужно предупредить моих родителей. Те, кто в племени, не должны ничего знать.

      – Почему?

      – Их сразу же убьют!

      Предрассветное Облако вздрогнул. Он посмотрел на лагерь. Вдалеке небо осветилось грозовым заревом. После этого Облако обернулся к Шайне, не спускавшей с него умоляющего взора.

      – Ты уверена? – спросил он.

      – Я подслушала!

      – И что ты предлагаешь?

      – Поехать наперерез Скромному Лису. Он только что уехал. Мы еще можем опередить его.

      – А мама?

      – Черт с тобой! – махнула рукой Шайна и пошла в лагерь. – Сама справлюсь!

      – Постой! – просил Облако.

      Шайна целенаправленно двигалась к стоянке. Она смотрела то на Холодного Клена, опершегося на свое копье и смотрящего вдаль, то на загон для лошадей. Подойдя к загону, она выискала лошадь по кличке Майя, принадлежавшую индейцу Кривому Носу. Оглянувшись, Шайна подозвала ее мнимым зерном в руке. Животное наивно принялось обнюхивать пустую ладонь. Шайна запрыгнула на лошадь, но она звонко заржала.

      – Тише ты! – прошипела Шайна.

      Тут же к ней подскочил Холодный Клен. На хмуром старом лице вырисовывалось недовольство. Он осмотрел Майю, на чьей коже находились бледные отпечатки ладоней.

      – Далеко собралась? – грубо спросил, выставив перед собой копье.

      Шайна было согласилась с поражением и решила не искушать старика на грубость, но его отвлек внезапный шорох в стороне. Обернувшись, Холодный Клен вгляделся во тьму. Его хриплое натужное дыхание не позволяло вслушаться пристальнее. Он сделал шаг, и в ту же секунду в него с треском врезалась шишка и упала у его ног. Старик покачнулся, но устоял. С непониманием на кислом лице, повернулся к Шайне.

      – Что это было? – спросил у нее. Шайна, озадаченная тем же вопросом, пожала плечами.

      Рука Холодного Клена потянулась к ножнам. Он сгорбился, а колени чуть подкосились. «К лагерю никто не подойдет!» – ворчал он, делая неторопливые шаги в темноту. Сбоку от него зашелестела трава. Старик в мгновение повернул голову и был готов сорваться с места, но его остановила шишка, прилетевшая в нос. Он едва не вскипел от злобы, как вдруг получил новый снаряд точно в лоб. На этот раз его ноги невольно подкосились, и он рухнул наземь.

      – Холодный Клен, – с нотой боязни в голосе, взывала Шайна. – Холодный Клен! – старик не шевелился. Он лежал животом к небу, с запрокинутыми за голову руками.

      Походкой гордого тигра из мрака вышел Облако. Широкая улыбка ни на секунду не сползала с его пухлощекого лица. Он засунул рогатку за пояс и подошел к Шайне.

      – Как я его?

      – Ты его убил, идиот!

      – К-как убил? – Облако завертел головой, коленки затряслись, а шею мгновенно покрыла испарина. – Я не мог! Это просто шишки!

      – Сам