Мандаринка на Новый год. Дарья Волкова

пришли в движение, да так неожиданно, что она вздрогнула.

      – Слушай… – Ник вздохнул. – Раз уж у нас сегодня ночь откровений, то я тоже кое в чем признаюсь.

      Она ужасно перенервничала. Именно это, а также, наверное, три бокала шампанского стали причиной того, что ее понесло. И остановиться она смогла далеко не сразу.

      – В чем признаться? Ты что, тоже… девственник?

      От неожиданности Ник натурально хрюкнул, а потом и вовсе рассмеялся. Правда, быстро справился с собой.

      – Это было бы… хм… сильное переживание, думаю. Незабываемое. Для нас… обоих. Нет. – Он еще раз коротко хохотнул. – Жаль тебя разочаровывать, но это не так.

      – Что тогда? Что? О господи, не может быть! Ты… ты гей?

      – Очень смешно. – Ник обиженно засопел.

      – Что еще может быть? Коля, прекрати меня пугать! Ты импотент?

      – Ага, – хмыкнул он. – Протяни руку и убедись в степени моей импотенции.

      Люба, однако, не рискнула воспользоваться этим щедрым предложением.

      – Ну, у тебя еще есть версии?

      – Миллион. Но давай ты уже сам скажешь.

      – Хорошо. – Ник вздохнул. – Дело в том, что я… слегка негабаритен… в области… хм… гениталий.

      – Что? В какой области? – До нее дошло не сразу. – Господи, Самойлов, ты всегда так вычурно выражаешься в постели?

      – Я стараюсь быть воспитанным человеком в присутствии дамы!

      – Перестарался! Так, погоди. Что это значит? Что значит – негабаритен? Квадратный, что ли?

      – Нет, блин! Треугольный! – Похоже, она его все-таки достала. – Я о размере говорил!

      – Подожди, дай сообразить. Это что же получается… У тебя маленький… член? Ой, Коль, да не переживай ты так! Для меня это скорее плюс, чем минус.

      – Люба… – Он еще раз вздохнул. – Я в обратном смысле негабаритен. Крупно… габаритен.

      – О-о-о… – Это у нее вырвалось совершенно непроизвольно. Она помолчала немного, осмысливая услышанное. – Слушай, может быть, ты себе льстишь, а?

      – Нет, – спокойно ответил он, – не льщу. И не горжусь. Просто это… вот так. Я… – Он выдал еще один вздох. – Я, наверное, не самый комфортный партнёр… для первого раза.

      Ну почему же всё так сложно! Еще сложнее, чем она себе представляла!

      – Ты хочешь, чтобы я отказалась?

      – Нет. Я хочу, чтобы ты поняла.

      Люба не знает, что сказать. Острое и абсолютно детское желание просто обидеться. На всех. Ей стыдно, неловко, и собственная нагота сейчас становится такой унизительной. А Ник вдруг придвигается чуть ближе, пальцы его сжимаются.

      – Похоже, ты не собираешься отказываться, – сказал он негромко ей на ухо. – И я этому только рад…

      А потом он ее снова поцеловал. Она думала, что после этого их во многих отношениях странного и непростого диалога ей будет уже не до продолжения. Она просто не сможет, каким бы непоследовательным это ни казалось. Но оказалось достаточным всего лишь поцелуя, его тёплого дыхания, твёрдых пальцев, сжавших попку, и то, что тлело, загорелось вновь – ярко, горячо. Она вжалась в него, закинула ногу на его бедро. Какого черта он еще одет?

      – Самойлов,