Солнца на полнеба. Константин Михайлович Ганин

полчаса, как я обосновался в чужом кабинете. Хозяин его и кожаного кресла – Стас Александрович Броздов – был в нашей дирекции фигурой особого порядка. «Особость» его заключалась в том, что о нём почти никто ничего не знал. Ходили, конечно, разные слухи. Поговаривали, что он отставной офицер, что приставлен к нам для контроля особо важных разработок. Кто-то утверждал, что этот человек из собственного кармана финансирует несколько перспективных проектов. Уж не знаю, было что-то из сказанного правдой, но в тему моего проекта Броздов был погружён полностью. Стас Александрович присутствовал на всех презентациях. Сам вопросов не задавал, но слушал очень внимательно. Если уж рассуждать совсем объективно, то являть собою спецслужбы ему было бы правильно. Такие проекты должны этими ребятами со всех сторон контролироваться. Но, повторюсь, «кто он» и «что делает у нас» для всех оставалось загадкой. В течение того получаса, что я провёл в его кабинете, мои познания о Броздове не приумножились ни на каплю. Возникло предположение, что с Изей они сошлись на мотоциклах, но опять же – только предположение.

      Скорая помощь доставила в офис миленькую и забавно строгую девушку в белом халате. Сексуальности в ней было столько, что поначалу я заподозрил розыгрыш. Когда следом за первой вошла вторая – совершенно неинтересная, – мои подозрения развеялись. По команде миленькой я нехотя оголил своё рыхлое тело. С откровенной брезгливостью чувствовал запах пота и наблюдал, как головка фонендоскопа проваливается туда, где у брутальных парней каменеют мышцы. Вспомнился купленный полгода назад абонемент в тренажёрный зал. Чтобы как-то отвлечься от жалкого зрелища, налёг на язык. Моё красноречие длилось недолго: на лице некрасивой врачихи мелькнула снисходительная усмешка, и этого оказалось достаточно, чтобы заткнуться и погрузиться в себя.

      Когда скорая уехала, я виновато посмотрел на фотографию Богини. Карточка оказалась лицом в другую сторону, это почему-то успокоило.

      – Что у тебя, Наум? – поинтересовалась Алёна, когда я вышел в приёмную.

      – Алёна, я тебя почти люблю, – ответил я.

      – Ты мой герой, – прозвучало просто и приятно.

      Я махнул рукой и вышел из приёмной. Вернулся к себе, сел за компьютер и попробовал собраться. Кое-как дотянув до обеда, вышел на улицу. Весна растекалась по небу, пахла в прогретой коре, отражалась в лужах. «Я просто маленький-маленький человечек на маленькой-маленькой планете какой-то заурядной галактики, – успокаивал я себя на ходу. – И все проекты, которые я делаю, всего-навсего амбиции букашки. Там же деньги, отчёты, бюджеты… Вот доживу я свою маленькую-маленькую жизнь в этом маленьком-маленьком сраном офисе и сдохну, не успев как следует надышаться небом. Эх и чудесная же программа намечается». Я шёл среди весны, а перед глазами стояли колокольчики и лицо незнакомки. Солнце сквозь запахи и крики птиц просачивалось в душу. С каждым шагом там становилось всё светлее, я разрастался в этом крохотном мире до размеров планеты. Все, кого я знал, ожили и заселили меня. Разбились