Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка. Ксения Власова

под стать внешности: мурчащий, грудной. – Наконец-то я тебя нашла.

      Она с презрением окинула взглядом ряд прозрачных дверей, словно те ее разочаровали одним своим видом.

      – Мы знакомы? – осторожно уточнила я.

      Если вам попался на пути маньяк, попытайтесь отвлечь его светской беседой. Так всегда советовал папа. А он как клинический психиатр знает толк в обстоятельных разговорах.

      – Можно сказать и так, – отмахнулась незнакомка. – Твой долг – помочь мне.

      Я задумчиво куснула губу. Должна я только банку, и то за ипотеку. А вот всем остальным – точно нет.

      Видимо, на моем лице отразилось все то, о чем я подумала, потому что незнакомка вдруг припала к стеклу и, едва не расплющив нос о прозрачную преграду, жарко зашептала:

      – Ты поможешь мне, а я выпущу тебя отсюда. По рукам?

      Я с сомнением оглядела свою темницу, затем – возможную спасительницу. Интуиция отчетливо говорила, что лучше ни на что не соглашаться. И ничего не подписывать.

      Здесь же темно, как ночью! Точно пропустишь мелкий шрифт, которым печатают все важные детали договоров.

      – Возможно, – осторожно ответила я. – А что нужно сделать?

      – Ах, пустяки! – нарочито беззаботно отмахнулась та. – Значит, согласна помочь мне?

      Ее тонкие пальцы легли на изящную ручку с той стороны двери. Я как завороженная посмотрела на ее сжавшуюся ладонь и допустила главную ошибку, с которой и начались мои проблемы – кивнула.

      Признаться, я не собиралась никому оказывать услугу. Просто надеялась потянуть время и разобраться в происходящем. Вот только недооценила степень опасности. Незнакомка хищно улыбнулась, а затем рывком распахнула дверь. Я рванула вперед, намереваясь пробежать по темному коридору и выбраться наружу, но вихрь налетевшего ветра выцарапал меня из камеры, словно ядро ореха из скорлупы. С криком я полетела в пахнущую костром и цветами темноту.

      Очнулась уже в незнакомой комнате на высокой кровати с балдахином. Я торопливо, будто за мной гнались, перекатилась по простыни и, запутавшись в одеяле, рухнула на пол. Тот, к счастью, оказался покрыт мягким пушистым ковром с каким-то сложным рисунком-орнаментом, так что я только глухо охнула, но скорее от испуга, чем от боли. Так и оставшись замотанной по подбородок в одеяло, я с изящностью восставшей мумии приподняла голову и с опаской обежала взглядом место, в котором оказалась.

      Просторная комната с большим окном и лимонными портьерами явно принадлежала не мужчине. Об этом кричало буквально все: и обои в нежный цветочек, и светлая, словно воздушная, мебель, и обилие безделушек на каминной полке… На кресле лужей алого шелка растекся женский пеньюар. Чуть поодаль я заметила туалетный столик, заставленный многочисленными стеклянными баночками. Ни намека на мужское присутствие.

      Я приподнялась на коленях и осмотрелась уже внимательнее. Высокие потолки, шуршащий огнем камин, свечи в люстре вместо привычных лампочек… Все это порождало еще больше вопросов. Возможно,