Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка. Ксения Власова

даже успела заскучать, ожидая, когда же речь Николаса подойдет к концу. Тем более что она была абсолютно несодержательной и не могла ответить ни на один мой вопрос. В частности, момент с испытаниями так и не прояснился. А жаль. Я уже всю голову себе сломала, пытаясь догадаться, чего именно ждут от невесты короля. Вряд ли умения печь вкусный пирог и стирать белье.

      Я так сильно задумалась, что очнулась, лишь заслышав музыку. Николас устало улыбнулся и вдруг решительно приблизился к Розмари, стоящей чуть поодаль. Та замерла и с трепетом воззрилась на его протянутую руку.

      – Вы примете мое приглашение, леди Дейврут?

      По толпе тут же прокатился шепоток:

      – Пригласил первой эту безродную выскочку…

      – Какое оскорбление!

      Розмари неверяще взглянула в лицо Николаса и несмело вложила ладонь в его руку.

      – Уму непостижимо! – негромко проговорила маменька, а затем, склонившись к моему уху, прошептала: – Дорогая, я отойду на минутку. Будь хорошей девочкой и помни: ты обязана впечатлить короля.

      Обронив это напутствие, она кокетливым движением поправила бриллиантовую сережку в ухе и направилась в сторону хлыща. Я, разинув рот от удивления, молча проводила взглядом ее мелькнувшую в толпе юбку.

      – Выглядите уязвленной.

      Я вздрогнула и обернулась. Позади меня стоял Максвелл и, покачивая в руке нетронутый бокал с вином, смотрел на меня с легкой насмешкой.

      По телу прокатилась волна жара, и, наверное, поэтому я не смогла выдумать тактичный ответ:

      – Мне казалось, что на этом приеме я – основная цель маменьки. Но, видимо, я ошиблась.

      Максвелл чуть кивнул и лениво пригубил вина.

      – Думаю, у вашей матери приоритеты расставлены весьма… неожиданно. К слову, репутация секретаря лорда Олдриджа вызывает сомнения.

      Я оторвалась от лицезрения кружащихся в танце Николаса и Розмари и деловито уточнила:

      – Этот секретарь бабни… То есть дамский угодник?

      Я все еще была сосредоточена на происходящем на паркете, поэтому скорее ощутила усмешку Максвелла, чем увидела ее.

      – Нет, альфонс. Он уже разорил парочку богатых вдов.

      Я тут же позабыла о Николасе и Розмари, как о чем-то несущественном. В моем воображении одна за другой предстали страшные картины. На одной из них восьмилетняя я вновь оказалась в соседском саду, где рвала яблоки, чтобы хоть немного унять голод.

      Тьфу, Ники! Перестань вспоминать собственное детство! Уверена, что бедность у знати выглядит как-то иначе…

      И все равно желудок испуганно сжался в тугой узел.

      – Дайте сюда, – бесцеремонно потребовала я и подбородком кивнула на бокал в руке Максвелла. – Мне сейчас нужнее.

      Максвелл приподнял бровь, но протянул мне вино. Я залпом осушила фужер, будто выпила горькое обезболивающее, и поморщилась. Это не прошло мимо внимания Максвелла. Он чуть заметно дернул уголком губ.

      – Хороший метод, но не советую прибегать к нему слишком часто.

      – Учту,