За гранью. Микаэль Катц Крефельд

быстро взглянул на нее:

      – Ты ведь живешь тут, вообще-то, задаром.

      – Ну, спасибо, Игорек! – ответила она иронически.

      Вытащив деньги из конверта, он торопливо пересчитал купюры:

      – Девятнадцать тысяч. Неужели у тебя нет больше?

      Маша дрожала от возмущения:

      – Ты, не сказав ни слова, прошлялся где-то всю ночь, а теперь явился и стащил у меня деньги. Ты что? Никак совсем одурел?

      – Я же только взаймы. У тебя правда нет больше?

      Отшвырнув конверт, он засунул пачку в карман.

      – Нету! Ты все забрал подчистую. Доволен? – крикнула она.

      Лайка, глядя на них, так испугалась, что соскочила с дивана и залезла под стол.

      Он прижал ладони к лицу.

      – А у твоей матери? Нельзя ли занять у нее? – спросил он, не отнимая рук от лица.

      Маша так и подскочила:

      – У мамы?

      – Ну да, черт возьми! Сколько можно у нее одолжить?

      Она расхохоталась ему в лицо:

      – Тут тебе ничего не обломится. У мамы заработок – кот наплакал. Она же уборщица. Я сама каждый месяц даю ей денег.

      – О’кей, – произнес он. – Как у тебя сегодня – назначено кому-нибудь? Будут клиенты?

      – Пошел ты, Игорь, знаешь куда! Не твое дело!

      – Извини, но у меня отчаянное положение. – Он посмотрел на нее с убитым видом. – Так как – будут или не будут?

      Она уже чуть не плакала, мысленно проклиная его за безразличие.

      – Разве ты не слышал, что я тебе сказала вчера? Я не хочу этим больше заниматься. Понимаешь ты или нет?

      Он подошел и сел рядом с ней на диван:

      – Ну да, ну да! Но ведь это же ты решила на будущее, а у меня речь о том, что сейчас.

      – Сколько ты спустил?

      – Ой много, – вздохнул он, повесив голову. – Очень-очень много.

      Она хотела погладить его по голове, но он уже встал с дивана, подошел к мраморному столику, взял телефон и снова принялся названивать Янушу:

      – Сорок кусков – и Лола твоя. Деньги мне нужны сегодня.

      Он положил трубку и обернулся к Маше.

      Она смотрела на него сердито. Сейчас он был похож на мокрую собаку. Совсем как Лайка после прогулки под дождем.

      – Иди сюда, милый. Полежим.

      – Попозже. Мне нужно позвонить.

      Он ушел и закрылся в спальне.

      Маша села с ногами на диван и подозвала Лайку. Собачка вернулась к ней на колени и, поворчав, улеглась. Она лизала хозяйке руки, пока та не шлепнула ее по морде. Маше не нравилось, что собачка взяла такую привычку. Бедный Игорь! Он, дурачок, думает, что всегда можно найти легкий выход. Пора им обоим со всем этим кончать, заняться чем-то другим. Пускай даже будет мало денег. Даже если ей тогда придется, как маме, идти в поломойки к датчанам, домохозяевам из пригородов Копенгагена, которые смотрят на нее сверху вниз. И что еще умеет Игорь, кроме как перегонять в Польшу ворованные машины да проигрывать в карты последние деньги?

      Игорь вышел из спальни и снова сел к ней на диван.

      – Ну как? Уладил?

      Он тяжко вздохнул:

      – Я