Жар-птица. Джек Макдевит

шарфом и предложила нам чувствовать себя как дома. Мы сели на диван, а она – в большое мягкое кресло.

      – Чейз говорит, – сказал Алекс, – что у вас есть вещи, имеющие отношение к Кристоферу Робину.

      На мгновение мне показалось, будто она об этом позабыла.

      – Это действительно так, господин Бенедикт. – Она искоса взглянула на меня. – Как я понимаю, вы уполномочены представлять мои интересы?

      Алекс пустил в ход свое обаяние.

      – Конечно, – ответил он. – С удовольствием. – Всем своим видом он намекал, что мы с ней друзья, что все случившееся раньше – мелкое недоразумение и что он с радостью готов ей помочь. – Нельзя ли увидеть оригиналы?

      Говард слегка расслабилась.

      – Конечно, господин Бенедикт, – сказала она. – Прошу за мной.

      Через коридор мы прошли в заднюю часть дома и оказались в другой комнате, размером меньше первой. На обеденном столе, в самом центре его, лежала карпатская шляпа. Вокруг нее были разложены разные предметы – именные таблички, лампы, фотографии в рамках, картины, обручальное кольцо, украшенный алмазами коммуникатор, бюст бородатого мужчины (как я позднее узнала – Адама Карвенко, связавшего квантовую теорию с сознанием) и какие-то электронные приборы. И разумеется, книги.

      Алекс обошел стол кругом: одни артефакты он разглядывал в лупу, другие поднимал, чтобы рассмотреть их с разных углов. Дольше всего он изучал обручальное кольцо.

      – Имена, особенно надпись, нам пригодятся, – заметил он.

      Он раскрыл одну из книг – «Краткое описание общества» Мирабо. На полях виднелись четко выведенные комментарии: «Именно!», «Вырвано из контекста», «Хотелось бы документального подтверждения».

      Алекс пролистал «Затерянных в тени» Хэя Каллея, улыбаясь замечаниям Робина: «Глупо», «Племенной инстинкт никуда не денется, что бы вы ни утверждали», «Иногда я думаю, заслужили ли мы выживание».

      Взяв сборник научных очерков, он с восхищением прочитал вслух один из комментариев: «Мы – все равно что моря. Прилив, затем отлив, и так все время. Наши берега размываются и исчезают, но сущность от этого не меняется. Ни технологии, ни накопленные знания не оказывают на нее фундаментального влияния».

      «Космологическая константа» Барона тоже была испещрена комментариями: «Звучит неплохо, но с логикой неважно», «Если так, мир еще более иллюзорен, чем мы думаем».

      – Вы хорошо его знали, госпожа Говард? – улыбнулся Алекс.

      – Не очень, – ответила она. – Мне он не слишком нравился.

      – Почему?

      – Он считал себя лучше всех остальных.

      Алекс кивнул – «разве бывает по-другому?». Положив книгу, он посмотрел на фотографию межзвездного корабля, которую показывала мне Говард во время своего визита. Она висела прямо напротив входа, и каждый, кто входил в комнату, в первую очередь видел ее.

      – Именно так она висела у него в доме, – сказала Говард.

      Алекс рассмотрел снимок с разных сторон, после чего повернулся к хозяйке.

      – Госпожа