Рыцарь курятника. Эрнест Капандю

милосердия взяла ящик, подошла к алтарю и поставила его на первую ступень.

      – Да примет этот дар наш Создатель! – воскликнула она. – И пусть мольбы всех страждущих, участь которых вы облегчаете, вознесутся к Нему и вымолят у Него милосердие к вам.

      А. медленно приподнялся, низко поклонился сестре милосердия, потом пошел к двери часовни. Сестра милосердия поспешила его опередить и, окунув пальцы в святую воду, подала ему кропильницу. А. казался очень взволнованным.

      – Сестра моя, – проговорил он, – моя рука не смеет коснуться вашей…

      – Почему?

      – Потому что ваша рука чиста, а моя осквернена.

      Сестра милосердия покачала головой.

      – Брат мой, – сказала она, – я не знаю, кто вы, потому что никогда не видела вашего лица и не знаю вашего имени; мне неизвестно ваше прошлое; но я знаю, что вы делаете. Вот уже четвертый год подряд 30 января ночью вы приносите мне, в эту часовню, сто тысяч ливров и просите тайно раздавать эти деньги страждущим. Сто тысяч ливров спасли жизнь многим больным! Дело, исполняемое вами втайне, есть дело благочестивое. Какой проступок совершили вы – я не знаю, но милосердие всемогущего Господа неистощимо, а доказательством, что это милосердие распространяется на вас, служит то, что в эти два года, особенно в нынешнем, все, кому я помогала вашими деньгами, выздоровели скорее.

      А. сложил руки.

      – Неужели? – спросил он в сильном волнении.

      Сестра милосердия кивнула. А. поклонился ей:

      – Это ваши молитвы призвали на меня милосердие Божие, пусть эти молитвы еще и еще вознесутся к Богу.

      Сделав шаг назад, он прибавил:

      – Через год в этот самый час.

      Затем прошел через двор, миновал прихожую и быстрыми шагами направился к Сен-Дени.

      На монастырской колокольне пробило четыре часа.

      – С добрыми делами покончено, – сказал себе А., – пора приниматься за дурные. Час благодеяния прошел, час мщения пробил!

III Прекрасная звезда

      Снег перестал валить, но черные тучи, скопившиеся над Парижем, предвещали, что метель скоро возобновится.

      А. направился к Сене. Дойдя до улицы Коссонри, он замедлил шаги и осторожно пошел вдоль стены; он шел по Железной улице. Дойдя до кладбища, он остановился и огляделся. Напротив входа стояла карета без герба, наподобие наемной. Кучер спал на козлах.

      А. осмотрел карету и тихо подошел. Стекло на дверце вдруг опустилось, и он увидел силуэт женщины, закутанной в шелковые складки черного капюшона. А. остановился у кареты.

      – Откуда явилась звезда? – спросил он.

      – Из леса, – отвечал нежный взволнованный голос.

      А. подошел еще ближе.

      – Второго февраля на маскараде в ратуше все будет готово, – сказал он.

      – А Бине?

      – Он с нами. Вот его письмо.

      А. подал бумагу, которую отдал ему С.

      – А Ришелье? – спросила незнакомка.

      – Он ничего не знает и не будет знать.

      – А король?

      – Он не расстается с миниатюрным портретом.

      – Маскарад