Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль

на руки; глаза его были опущены в землю, а в голове вертелись тысячи смутных мыслей.

      Человек этот, в дружбу которого полковник слепо верил, имел все пороки, свойственные вырождающимся народам. Алчный и злопамятный, он был со всеми вкрадчив и уступчив. Выслужившись из рядового, он сумел сойтись с богатыми и титулованными офицерами французской армии и, не имея ни гроша за душой, приобрести товарищей-миллионеров.

      Фелипоне дослужился до капитанского чина во время войны, когда смерть косила офицеров, и благодаря скорее обстоятельствам, чем личной храбрости. Он участвовал во многих сражениях, но ни разу не отличился каким-нибудь подвигом. Может быть, он и не был трусом, но не обладал и отважной смелостью.

      Фелипоне и полковник Арман были уже пятнадцать лет друзьями. Три года тому назад, будучи оба капитанами, они познакомились в Париже с Еленой Дюран, дочерью поставщика армии, прелестною молодою девушкой, и оба влюбились в нее. Елена выбрала полковника.

      С этого дня Фелипоне затаил в себе страшную, беспощадную ненависть к своему другу, на которую способно только сердце южанина, ненависть, сдержанную и безмолвную, скрывавшуюся под личиной дружбы, но которая должна была разразиться при первом удобном случае. Много раз он прицеливался в дыму сражений в полковника, но каждый раз колебался, придумывая более жестокое мщение, чем такое убийство.

      Итальянец дождался, наконец, этой мести и хладнокровно обдумывал ее в то время, как полковник спал под внимательным надзором Бастиана.

      – Глупец! – подумал Фелипоне, бросая время от времени мрачный взгляд на уснувшего офицера. – Глупец! Он отдает мне, бедняку, свои деньги и жену, которая меня отвергла… Трудно было бы красноречивее произнести свой смертный приговор.

      Взгляд капитана остановился на минуту на Бастиане.

      – Этот человек стесняет меня, – думал он, – тем хуже для него!

      Фелипоне встал и подошел к свой лошади.

      – Что вы делаете, капитан? – спросил гусар.

      – Хочу осмотреть свои пистолеты.

      – А! – сказал Бастиан.

      С этим чертовским снегом, – продолжал спокойно капитан, – нет ничего удивительного, если замки отсырели… в случае нападения казаков…

      С этими словами Фелипоне вытащил из чехла один пистолет и небрежно взвел курок. Бастиан смотрел на него спокойно, без всякого недоверия.

      – Порох сух, кремень в хорошем состоянии. Теперь посмотрим другой. – Он взял другой пистолет и также внимательно осмотрел его.

      – А знаешь, – сказал он вдруг, взглянув на гусара, – я когда-то владел с удивительным искусством этим оружием.

      – Очень может быть, капитан.

      – На дуэли, – спокойно продолжал Фелипоне; – я целился на расстоянии тридцати шагов в сердце противника и всегда убивал его.

      – А! – рассеянно прошептал Бастиан, всецело поглощенный своими обязанностями ночного сторожа.

      – Больше того, – продолжал капитан, – я несколько раз держал пари, что прострелю правый или левый