Параллели вселенных: Хранители. Марина Марли

умывальных комнат.

      Элизабет нерешительно перевела взгляд на балдахин, ткани которого укрывали спящего от посторонних глаз. Элизабет услышала тяжёлое дыхание, доносившееся из-за невесомых тканей. Она сделала глубокий вдох, напряжённо втягивая воздух носом, и едва слышно выдохнула его обратно. Постояв в сомнениях ещё чуть-чуть, она всё же нашла в себе силы пойти ближе и медленно отодвинула балдахин.

      Увидев своего отца, беспомощно лежавшего в объятьях белых простыней с таким же мертвенно-бледным лицом, она зажала рот руками, чтобы не закричать от боли. Её отец, всегда такой сильный и независимый, сейчас лежал перед ней уязвимый и беззащитный, словно дитя. Сердце выпрыгивало от волнения. Наконец, она набралась смелости и коснулась его щеки тыльной стороной руки.

      «Тёплая», – подумала Элизабет, почувствовав жар, исходивший от кожи.

      Она погладила его по волосам, поседевшим неожиданно быстро. Не выдержав напряжения от нахлынувших эмоций, слёзы хлынули по её щекам.

      Элизабет закрыла лицо руками. Опустившись на колени рядом с кроватью, она уткнулась лбом в её край. Сожаления, бессилие, страх, грусть и гнев – все эмоции смешались в голове в хаотичной пляске. А она продолжала рыдать, всхлипывая и хлюпая носом, словно маленькая девочка, которую обидели вредные мальчишки, отобрав любимую куклу. Элизабет яростно вцепилась пальцами в эти ненавистные простыни и начала стучать кулаком по краю постели так, будто это она была во всём виновата.

      Вдруг Элизабет почувствовала, что её маленький кулачок накрыла большая тёплая ладонь, усмирив безудержные постукивания. Рыдания моментально прекратилось, оставив лишь небольшие, поверхностные всхлипывания. Она подняла голову и увидела лицо отца, повёрнутое к ней. Его глаза были открыты, он смотрел на неё таким мягким, таким знакомым взглядом, который предназначался только ей одной.

      – Папа, – тихо произнесла она, и улыбка, полная сочувствия и радости одновременно, коснулась её губ.

      Она быстро встала и обняла отца, уткнувшись влажным лицом в его плечо. Уже не в силах плакать, она тихо сопела.

      Конрад обнял её за хрупкие плечи, вдохнул запах шелковистых волос и закрыл глаза, понимая, что эта девушка, вероятно, его дочь.

      – Всё хорошо, – успокаивал он её и гладил по волосам, силясь вспомнить хоть какие-то события, связанные с ней.

      Конрад поднял глаза и осмотрел незнакомый ему балдахин.

      – Прости, что я не вернулась, папа! – Элизабет подняла голову и посмотрела на него всё ещё влажными от слёз глазами. – Я не хотела, не хотела, чтобы всё так вышло, – говорила она искренне, совсем как маленькая девочка, которая оправдывалась перед родителем.

      Она посмотрела на культю его правой руки. Проследив за её взглядом, Конрад тоже посмотрел в эту сторону и ужаснулся, осознав, что от руки осталась лишь треть.

      – Что. Со мной. Случилось?! – произнёс он все слова отдельно. – И где я нахожусь?!

      – Папа, ты только не волнуйся! –