Мое дело. Наше дело. Общее дело. Валерий Геннадьевич Соболев

местной полиции устраивали большинство.

      Дойл посмотрел на часы, явно что-то планируя. Немного погодя, он вышел на улицу. Падал первый снег, заметно похолодало. И свет фонарных столбов освещал спокойную улицу. На балконы домов выходили дети, и по их глазам сдавалось, что они видят сказку и чудеса, и хотят стоять на свежем воздухе часами, несмотря на холод и родителей. Дойл посмотрел на соседских детей, и невинные глаза детишек словно подстегнули его на решительные действия, от результата которых, будут зависеть их дальнейшие судьбы. Он завел автомобиль и поехал на «дело».

      Дойл двигался по заснеженным, ночным улицам и настраивался совершить тяжкое преступление – первое в своей жизни. Падающий крупными хлопьями снег, успокаивал и приятно бодрил его тревожную душу.

      Через пару километров Дойл остановился, вышел из автомобиля и будто бы ничего не замышляя, пошел по людной, хорошо освещенной улице. На этой улице были слышны громкие голоса счастливых семей; эта улица словно с каждой секундой все больше заполнялась радостью беззаботных людей, которые смеялись и танцевали. Все вокруг веселились, и Дойлу было весело от вида танцующей толпы, но теперь, когда он направляется в темный переулок, где возможно он совершит убийство, его заполнила тоска и яркое ощущение, что рядом с этими счастливыми людьми он чужой – он больше не такой как они.

      «Я должен во всем разобраться. Я обязан защитить дочь!» – подумал Дойл и встретил идущих на встречу прохожих взаимной улыбкой.

      В плохо освещенном закоулке, в начале Старой-улицы, куда, собственно, направлялся Дойл, стоял человек по кличке «Мертвый». По слухам у него можно купить разного качества наркотики, которые распространялись повсюду; у Мертвого есть подруги, подростки в школе, которых он сначала «подсадил» на наркотики, а затем чисто на своих инстинктах увидел возможность для эксплуатации. Мертвым его прозвали непросто так, он действительно походил на труп, особенно цветом своей будто бы отмирающей желто-розовой кожи. Мертвый и его подручные часто продают наркотики в местных клубах. Мария и ее подруга не первые и не последние жертвы, которые хотели лишь слегка развлечься. Мария и ее подруга чуть не угодили в лапы наркобарыг, которые сначала сделали бы из них зависимых наркоманок, которые начали бы таскать из дома вещи, чтобы получить дозу; а затем девушки перешли бы в другие лапы – в лапы сутенеров. Конечно, Марию пока что нельзя назвать «жертвой», ведь подсадить на героин ее не получилось, а это обязательно случилось бы с ней, если бы она более ловко украла серьги из ювелирного, и ее отец ничего не заметил бы и позволил ей уйти в тот день.

      Выдыхая, Дойл подошёл к нему:

      – У меня тут дело к тебе есть. Я слышал, ты тут продаешь всякое?

      Мертвый посмотрел на кожаные туфли Дойла и на его добротное пальто, после чего сказал:

      – Чё надо?

      – Я первый раз. Хочу развлечься.

      Мертвый понимающе улыбнулся и продолжил:

      – Первый раз… В первый раз я шырнулся такой иглой, что чуть не вскрыл вену. Ну ладно папаша, вижу с юмором