Глубоко под землей. Алена Воскресенская

удержавшись от того, чтобы не сообщить, по чьей милости она была вынуждена так спешно отправляться в трудное путешествие. Но Онур молча собрал немногочисленные вещи, зажег от костра самодельный факел, состоявший из палки с намотанной на нее промасленной тряпки, и пошел вперед по тропинке.

      Погода постепенно ухудшалась, снегопад усиливался, почти ничего не было видно. Как Онур отыскивал дорогу, для Анны оставалось загадкой, поскольку даже тусклый свет его факела, грозивший погаснуть едва ли не каждую минуту, с трудом удавалось различать в кромешной тьме. С рассветом легче не стало. Посветлело, но ненамного, а снег прибавил. Мужчины шли, словно не чувствуя усталости, а вот девушка осознавала, что силы оставляют ее. Бессонная ночь, постоянный холод и тяжелый путь, и вот она уже не понимала, куда они идут, лишь механически делала шаг за шагом, но каждый новый давался ей с большим трудом. Никлаус, заметив, что девушка передвигается из последних сил, нашел крепкую ветку, очистил ее от сучьев и сделал для Анны трость. С опорой идти стало полегче, но девушка все равно чувствовала, что вот-вот упадет.

      К счастью, они наконец вышли на основную тропу, где стало возможным хотя бы сесть верхом. Онур продолжал идти пешком, но Анна не раздумывая ни мгновения, забралась на коня, припала к его теплой шее и тут же погрузилась в дрему. Сквозь неглубокий сон она чувствовала, как холод змеится по ее ногам и рукам, от кистей и ступней ползет вверх, к самому сердцу, пробирается по кровеносным сосудам, наполняя каждую клеточку ледяной стужей. Руки одеревенели и едва удерживали уздечку. Анне казалось, что по спине от позвоночника тянутся морозные узоры, но не было сил сбросить с себя этот холод и дрему, и она продолжала свой странный путь во тьме, сквозь снегопад, путь, который, казалось, шел в никуда.

      Погода стала еще хуже. Поднялся ветер и метался между стволами деревьев, смешивая снег с неба, ветвей, земли в одну сплошную белую массу, закрывающую все собой. Анна едва могла различить идущего впереди Онура, назад же и вовсе взглянуть не получилось: ветер бросил прямо в лицо горсть колючих льдинок. Конь остановился. Подошел Онур и громко предложил:

      – Надо искать укрытие, дальше идти нельзя.

      – Да, но где? – девушка беспомощно осмотрелась – вокруг был только снег. Чужак лишь кивнул и нырнул куда-то влево.

      К Анне подошел спешившийся Никлаус и молча подал ей шерстяное одеяло, но девушка настолько замерзла и устала, что не смогла даже протянуть руку. Она вновь припала к шее коня и закрыла глаза.

      Онур чудом нашел укрытие рядом, под огромной елью. Ее нижние ветви спускались наподобие шатра; накинув на них сверху несколько одеял и вытоптав снег, мужчины соорудили сносное пристанище. Пока Онур пытался развести костер, Ники бережно снял Анну с лошади, отнес ее в укрытие и осторожно уложил на ельник, накрытый одеялом. Еле справившись с костром – попробуй-ка отыскать в снегопад пригодные дрова, Онур устало сел рядом с Никлаусом и потребовал карту.

      – Толку от нее нет, не видно кругом ничего, – пробурчал гвардеец, но карту дал. Чужак молча изучал свиток.

      – До