Инсула. Владимир Романовский

и стала расчесываться.

      Рылеев прикрыл глаза, и его посетило еще одно видение – третье за один день. Он увидел пожар.

      Пожар полыхал в их квартире. На стене сквозь языки пламени отчетливо виделялась маска индейского вождя.

      В середине комнаты, привязанный к стулу, сидел человек. Видна была только его спина. Пол и возраст определить невозможно. Рылееву захотелось закричать – «Нет!»

      Возможно, он и закричал. Потому что когда открыл глаза, увидел прямо перед собой встревоженное лицо Федотовой.

      – Рылеев, ты что? Что с тобой?

      Он зажмурился, снова открыл глаза.

      – Нет, ничего. Сколько времени?

      – Часа четыре. Чего ты кричишь?

      – Я кричал?

      – Да..

      – Нну … Не знаю. Уснул, наверное, и что-то приснилось.

      – Ты за секунду не засыпаешь.

      – Все нормально, баронесса. Я люблю тебя.

      – А я тебя. Точно все нормально?

      – Точно. Мне нужно сходить … сколько времени сейчас?

      – Часов семь.

      – Мне нужно сходить кое-куда. Часа на полтора.

      Она не стала спрашивать зачем и куда. Захочет – сам скажет, он такой. Нужно – значит нужно.

      Быстро ополоснувшись в душе, Рылеев оделся, проверил карманы – ключ, бумажник, телефон. В белом купальном халате, бесконечно желанная, Федотова вышла из гостиной.

      – Через час вернусь, – повторил Рылеев. – Может и раньше. Пойдем куда-нибудь сегодня, да?

      – Хмм, – сказала Федотова, играя бедрами.

      – Не скучайте, баронесса.

      Он привлек ее к себе и поцеловал в нос. Она свела глаза к переносице и надула щеки. Рылеев засмеялся, а Федотова захихикала.

      На улице было светло, но пустынно. Возможно по телевизору шел какой-то интересный сериал или матч, а может день у всех выдался тяжелый, даром что суббота. Ну, на Невском и поперечных наверняка народ, но по пути к церкви, около двух километров, Рылеев встретил человек пять. Дул вечерний ветерок.

      Вечерня давно закончилась. Священник – моложавый и смешливый – вышел из-за алтаря. Больше в церкви никого не было.

      Стало спокойнее на душе. Речь этого священника – плавная, свободная – внушала уверенность в поправимости всего на свете. Тем не менее, Рылеев, слушая, оставался серьезен, сосредоточен.

      – … обыкновенная история, – говорил священник. – Перестроили церкву в спортивный клуб при Советах, а потом, после Советов, пытались там что-то открывать, проводить. Оказалось нерентабельно. Делать историческим памятником – процесс долгий и дорогой. Проще снести и место использовать. Церковная администрация и забыла давно, что там когда-то церковь была…

      – Не забыла.

      – Нет? Ну, значит, взятки в ход пошли. После этого прибывают рабочие с кирками, а потом и экскаватор. И на этом месте строят что-то другое. Так?

      – Примерно так, – Рылеев кивнул. – С оговорками.

      Священник подозрительно на него посмотрел.

      – Вы не католик, часом?

      – Я