Янка при дворе царя Петра. Светлана Меркина

вздрогнул, закрестился и заорал:

      – Чур, меня! Чур! Нечистая! – и с воплем убежал.

      Янка выключила фонарик, взяла свечу и пожала плечами:

      – Псих что ли?

      Вздохнула, и, обходя сундуки, последовала за тем странным человеком. Увидела несколько ступенек, ведущих вверх, и еще одну дверь. Из-за двери доносился приглушенный разговор:

      – Дьявола видал! Одним глазом смотрит! Я чуть не ослеп! Как появился, не ведаю! Вот те крест!

      Дверь чуть приоткрылась, из-за нее на Янку глянули чьи-то настороженные глаза. Потом дверь распахнулась. На пороге стояла женщина в русском старинном сарафане и лаптях. Сзади маячил тот самый бородач.

      – Ну и де ж твой дьявол? – улыбнулась женщина. – Не видишь, отрок это, мальчонка. Ты откуда тут? – обратилась она к Янке.

      – Я по подземному ходу, а потом вот… – Янка немного растерялась и оттого, что ее назвали отроком, и оттого, что они так одеты. Мужик, тем временем, не переставая креститься, бормотал:

      – Обратился, ей Богу, обратился! Свят, свят, свят! – и шарахнулся в сторону, когда Янка вышла из подвала.

      – Тю, на тебя! – рассердилась на него женщина, – Кликуша! Смотри, не рассыпался, значит и нишкни, пьяница прогорклый! Все тебе спьяну черти мерещатся! Иди, давай, спать! Али ухватом поглажу!

      Мужик, крестясь, быстренько смотался, а Янка даже улыбнулась на эту перепалку, немного непривычную для ее слуха.

      – Ах ты, горемыка, – обратилась к ней женщина и взяла у нее свечу, – ну пойдем со мной, не бойся, – и, она повела Янку по коридору какого-то здания. Янка шла за ней, все больше удивляясь и оглядываясь по сторонам. В этот момент она сделала для себя единственный вывод: раз решила стать актрисой, так надо сыграть роль мальчишки, если ее не раскрыли.

      Женщина привела Янку в какую-то темную комнатенку без мебели. При тусклом свете свечи Янка разглядела только лавку да в углу нечто напоминающее топчан, накрытый мешковиной.

      – Седай, – женщина усадила Янку на лавку, – есть то хочешь?

      – Немного, – смутилась Янка. Женщина протянула ей кусок хлеба.

      – Спасибо, – Янка убрала хлеб в сумку, удивляясь еще больше.

      – Откуда ж ты такой? – женщина присела рядом на лавку.

      – Из Москвы.

      – Ой, ты, а сюды-то зачем? Неужто пёхом?

      – Нет, из Москвы на электричке, а дальше через лес. У нас археологический поход.

      Женщина ее не поняла:

      – Чегой-то несешь ты, не пойму я. И одет чудно. Не из-за моря?

      – Я чудно?! – Янка даже привстала, – По-моему, это вы – чудно! У вас тут, что народный театр или психушка? Объясните мне, пожалуйста, я ничего не понимаю!

      – Тю-тю, не кричи, – женщина снова усадила ее и улыбнулась, – Что ты, спят уж все во дворце, – наклонилась к самому уху Янки, зашептала, – Ничего из речей твоих горячих не поняла. Ты попроще спроси.

      – Где я нахожусь?! Какой дворец?! – Янка даже вспотела от волнения.

      – А находишься ты во дворце села Преображенское.