Две занозы для босса. Ольга Викторовна Дашкова

механических движений, без чувств и заморочек. На столе вибрирует телефон, быстро смотрю на номер – незнакомый, но нужно ответить.

      – Да, слушаю.

      – Михаил Дмитриевич, это Маргарита.

      – Какая Маргарита? – после томного и манящего взгляда Кристины не понимаю, кто меня спрашивает.

      – Маргарита Цветкова, ваша якобы секретарь, которая сейчас сидит с вашей дочерью, а время уже – десятый час вечера.

      – Да, Маргарита, извините, у меня срочное совещание, не переживайте, я компенсирую ваше потраченное время. Будет отгул и премия.

      Слышу, как она сопит в трубку, как пытается что-то сказать, но я ее перебиваю.

      – Считайте, это личное поручение, вам все компенсируется, буду позже, мой водитель вас отвезет. А сейчас мне некогда.

      – Что за Маргарита? Я уже ревную,– Кристина театрально дует губки, а я соврал про водителя, Федор отпущен, ничего, вызову и оплачу ей такси.

      – Крис, может, пойдем, найдем тихий уголок? Твои шаловливые ножки довели меня до безвыходного положения.

      Телефон снова вибрирует, наверняка опять Маргарита, ведь объяснил, что я на совещании и буду позже.

      – О, какие люди!! Братишка, решил поужинать, или у вас тут, что другое намечается?

      Морщусь от голоса, понимая, что уединение с Кристинкой не состоится, что надо было валить раньше, а теперь веселого стеба и подколов не оберешься.

      – Я совсем не рад тебя видеть.

      – А я – наоборот, чего пьете? М-м-м-м, винишко, красное, неплохо, неплохо.

      Мой младший брат Павел ведет себя свободно, двигает от соседнего столика стул, садится рядом. Взяв бутылку вина, читает этикетку, хватает мой бокал, нюхает, наливает, делает несколько глотков. Кристина сидит с выпученными глазами, смотрит то на Пашу, то на меня, пытаясь понять, точно этот бугай в черной футболке и татуировками на руках мой брат или нет.

      Отросшая модная стрижка, небритый, Паша бросает свой телефон на стол, берет из тарелки Кристины кусок рыбы, закусывает.

      – Твоя козочка? Ну, ничего такая, ничего, но та, что была раньше, как ее – Вика, Вера? За твоими девицами не уследить, но была лучше.

      – Паша, для твоего визита есть повод?

      – О, еще какой, клуб новый открываю.

      – Что со старым?

      – Сгорел, не поверишь, я его застраховал на десять лямов, а он взял и сгорел.

      Паша говорит с набитым ртом, теперь уже пробуя из моей тарелки недоеденный уже остывший стейк. Брат младше меня на восемь лет, золотой мальчик, родился с золотой ложкой во рту – это выражение именно про него.

      Так как он чуть не помер при родах, с ним носились как с бесценным даром, посланным с небес, Паша не знает краев и берегов. Мама до последних дней относилась к нему иначе, хотя говорила, что мы для нее одинаково любимые мальчики. Но Пашка всегда у нас в семье был особенным.

      Ему многое прощалось и спускалось с рук: подростковые бунты и драки, три разбитых машины, куча татуировок по всему телу, увлечение ночными нелегальными гонками. Даже на его первый ночной клуб денег ему