Оскомина. Леонид Бежин

планшет и отдал ей в руки.

      – Как интересно! – сказала она, разглядывая планшет со всех сторон. – А что там внутри? Давай посмотрим.

      Она ослабила ремешки и достала тетрадь, на обложке которой было крупно выведено: «Гордей Филиппович Варга.

      Амбивалентная монада». А чуть ниже и почерком помельче: «Свечин. Конспекты, выписки, диалоги».

      Тут она вздрогнула, словно ее обожгло о крапиву.

      – Свечин?

      – Да, Александр Андреевич. Чего ты испугалась?

      – Забери назад эту гнусную тетрадь.

      – Почему гнусную? И почему забрать?

      – А потому, что этот Свечин – враг моего папы. Папа мне о нем рассказывал.

      – Враг?

      – Да, самый настоящий враг и завистник.

      – Чему же он завидует?

      – Таланту моего папы как командира и полководца.

      – Кто тебе это сказал? Подруги в песочнице?

      – Никакие не подруги, а сам папа. Мой папа – Тухачевский, – сочла нужным повторить она, словно убедившись, что подобные вещи быстро забываются и их следует напоминать снова и снова, чтобы до других наконец дошло, кто ее папа.

      – Врет он, твой папа.

      – Дурак! Мой папа никогда не врет. И если ты еще раз об этом скажешь, я тебя поколочу.

      – А я говорю, что врет.

      – Чем пахнет? – прежде чем меня поколотить, Светлана поднесла мне к носу маленький, крепко сжатый, острый девчоночий кулачок. – Сейчас ты у меня узнаешь, как клеветать на моего папу.

      – Тогда мой дедушка врет, по-твоему?

      – Может, и врет. А что он тебе сказал?

      – Он мне сказал, что Александр Андреевич Свечин гений и великий пророк, а гении врать не могут.

      – Еще как могут. Мой папа тоже гений.

      – Ага! Вот ты и признала!

      – Что именно я, по-твоему мнению, признала?

      – Ты сказала, что гении могут врать и что твой папа гений. Значит, он врет.

      – Не он врет, а твой дедушка врет.

      – Почему это?

      – А потому это.

      – Ну почему, почему?

      – По определению, как говорит в таких случаях мой папа.

      – Хорошо, я позову дедушку, и мы спросим, говорит ли он правду или врет.

      Светлана смущенно оправила на коленях платье.

      – Этим ты поставишь меня в неловкое положение.

      – А ты меня уже поставила.

      – Чем?

      – Тем, что так отозвалась о самом дорогом человеке для нашей семьи – об Александре Андреевиче Свечине.

      – Самым дорогим может быть только папа или сам Сталин. А если вам дорог другой, то он не только враг моего папы, но и враг Сталина. Врагам же не место в нашем обществе.

      – А где же им место? – спросил я, хотя лучше было не спрашивать, поскольку Светлана могла ответить лишь то, что я и сам знал лучше ее:

      – В тюрьме или в могиле.

      Перемолол бы

      Дверной звонок у нас настолько напоминал телефонный, что невозможно было отличить, особенно сидя в гостиной, и мы часто бросались к