Любовь окаянная. Николай Виноградов

нравятся. А насчёт грустных глаз – какой любовник, Серёжа? Устала, наверное, от беспросветной серости своего бытия. Мы с подругой швейное ателье открыли два года назад, ссуду в банке брали. Портнихи обе – сами шьём, сами кроим. Бывало и домой даже по неделе ночевать не приходили, прямо на полу под швейными машинками спали. Сейчас уже легче, раскрутились маленько, деньги появляться стали. Сами уже редко шьём.

      – Да-а, жизнь пошла… Не жизнь, а выживание какое-то. Мне даже жалко тебя. Как женщине по жизни без мужчины?

      – Как и мужчине без женщины, наверное – одинаково. Только мужчине легче женщину найти, а я что, сама себя всем рекламировать буду? А-а, я уже привыкла одна.

      – К этому не привыкнешь, не ври мудрому ворону. Так можно и всю жизнь прохлопать. Оглянешься потом, когда действительно состаришься, и будешь корить себя за то, что жизнь мимо прошла. Может быть, ты каждый день мимо своего счастья проходишь.

      – Да, да, думаешь, я не понимаю? Прав ты, конечно, а что делать? Вижу я, как иногда мужчины на меня смотрят с вожделением, только дальше этих взглядов что-то ни у кого не идёт. А под первого встречного тоже ложиться как-то не хочется. Если и встретится такой как ты, так обязательно женатый и семьянин до мозга костей…

      Долго, больше часа, наверное, они болтали «за жизнь». И посмеялись вдоволь, сблизились как-то, доверяя друг другу что-то даже лишнее из личного.

      – Что же за жизнь у нас стала? Ни света, ни просвета. Так и в могилу ляжешь, ничего в жизни не повидав, кроме работы. Ну, я-то хоть мужик, а вам, женщинам, представительницам прекрасного слабого пола, за что такая жизнь?.. Ух, ну спасибо тебе, объелся напрочь. Как работать теперь? Пойду на лоджию, покурю.

      – Кури здесь. Я тоже курю, редко правда, давай вместе покурим… Ты чего всё пересаживаешься со своей табуреткой? Я к тебе, ты от меня. Хочу всегда смотреть в лицо своему собеседнику.

      – И рад бы смотреть на твое личико, хозяюшка, только ты сидишь так раскрепощённо, что мои глаза самопроизвольно пялятся на тот прекрасный треугольник желтеньких трусиков между ног. У меня голова начинает кружиться, извини, – снова стрельнул Сергей в Наталью пошленькой шуточкой, наверняка зная, что та совершенно не обидится.

      – Ой, бесстыдник! А я-то думаю, что мне там так горячо? Прожёг мне всё там своими глазами. Иди, работай, уходи! Ну и бесстыдник же ты, Серёжка. Сейчас посуду помою и другой халат одену, – подыгрывала ему Наталья не менее сальными шутками-прибаутками.

      – Только трусики жёлтые не меняй, они тебе так к лицу, – откровенно засмеялся Сергей Владимирович, радуясь взаимности в этих взрослых играх.

      – Иди давай… не сменю, так и быть, – хихикнула Наталья.

      «Не женщина, а чудо какое-то. Всё, похоже, готов – втюрился. Только не понял, кто тут добыча, а кто хищник? Да какая, собственно, мне разница? Я и ягнёнком побыть не против. Может, и романа-то никакого не будет. Тоже неплохо, устроим кусочек секса, для организма полезно, говорят», –