Поэты Серебряного века. Сборник

старом балкончике хмель

      по ветру качается сонный,

      да шмель

      жужжит у колонны.

      Весна.

      На кресле протертом из ситца

      старушка глядит из окна.

      Ей молодость снится.

      Всё помнит себя молодой —

      как цветиком ясным, лилейным

      гуляла весной

      вся в белом, в кисейном.

      Он шел позади,

      шепча комплименты.

      Пылали в груди

      ея сантименты.

      Садилась, стыдясь,

      она вон за те клавикорды.

      Ей в очи, смеясь,

      глядел он, счастливый и гордый.

      Зарей потянуло в окно.

      Вздохнула старушка:

      «Всё это уж было давно!..»

      Стенная кукушка,

      хрипя,

      кричала.

      А время, грустя,

      над домом бежало, бежало…

      Задумчивый хмель

      качался, как сонный,

      да бархатный шмель

      жужжал у колонны.

      Москва. 1903

      Шоссе

      Д.В. Философову

      За мною грохочущий город

      На склоне палящего дня.

      Уж ветер в расстегнутый ворот

      Прохладой целует меня.

      В пространство бежит – убегает

      Далекая лента шоссе.

      Лишь перепел серый мелькает,

      Взлетая, ныряя в овсе.

      Рассыпались по полю галки.

      В деревне блеснул огонек.

      Иду. За плечами на палке

      Дорожный висит узелок.

      Слагаются темные тени

      В узоры промчавшихся дней.

      Сижу. Обнимаю колени

      На груде дорожных камней.

      Сплетается сумрак крылатый

      В одно роковое кольцо.

      Уставился столб полосатый

      Мне цифрой упорной в лицо.

      Ефремов. Август 1904

      Изгнанник

      М.И. Сизову

      Покинув город, мглой объятый,

      Пугаюсь шума я и грохота.

      Еще вдали гремят раскаты

      Насмешливого, злого хохота.

      Там я года твердил о вечном —

      В меня бросали вы каменьями.

      Вы в исступленьи скоротечном

      Моими тешились мученьями.

      Я покидаю вас, изгнанник, —

      Моей свободы вы не свяжете.

      Бегу – согбенный, бледный странник —

      Меж золотистых, хлебных пажитей.

      Бегу во ржи, межой, по кочкам —

      Необозримыми равнинами.

      Перед лазурным василечком

      Ударюсь в землю я сединами.

      Меня коснись ты, цветик нежный.

      Кропи, кропи росой хрустальною!

      Я отдохну душой мятежной,

      Моей душой многострадальною.

      Заката теплятся стыдливо

      Жемчужно-розовые полосы.

      И ветерок взовьет лениво

      Мои серебряные волосы.

      Москва. Июнь 1904

      Отпевание

      Лежу в цветах онемелых,

      Пунцовых, —

      В гиацинтах розовых и лиловых,

      И белых.

      Без