Кровавый апельсин. Гарриет Тайс

к парадной двери.

      Она распахивается, Патрик переступает порог и пожимает женщине руку:

      – Рад встрече, Фрэнсин. Элисон, это Фрэнсин, сестра Мадлен.

      Патрик отступает в сторону, и я пожимаю руку хозяйке. Пальцы у нее тонкие, рукопожатие крепкое. Фрэнсин жестом приглашает нас пройти в гостиную. Мадлен сидит там на диване, поджав под себя ноги, и поднимается навстречу нам.

      Мадлен очень худая. Густые гладкие волосы блондированы, но корни отросли примерно на дюйм. На шее выпирают вены, на виске бьется жилка. Фрэнсин тоже худая, но более холеная, чем Мадлен: кожа и волосы у нее лоснятся. Фрэнсин нервничает, переступает с ноги на ногу, дергает полы кардигана. Рядом с ними я чувствую себя низкорослой, коренастой, эдакой крестьянкой, попавшей в дом к благородным. Обе сестры одеты в бежевое – в светло-коричневые брюки и серо-желтые кардиганы, явно кашемировые. У Мадлен изысканные украшения – бриллианты в ушах и на пальцах, а на безымянном – массивное кольцо вечности. Я кручу свои колечки из белого золота – помолвочное поворачиваю, чтобы спрятать крошечный бриллиантик, и он впивается мне в кожу.

      – О тюрьме говорить не хочу. Это сущий кошмар. – Мадлен теребит кутикулу.

      – Мы вытащили вас при первой же возможности, – деликатно напоминает Патрик.

      С хрупкой Мадлен нужно разговаривать мягко, тщательно подбирая слова. Я не подозревала, что Патрик способен на такой тон.

      – Могу я предложить вам чай? – спрашивает Фрэнсин.

      – Да, пожалуйста, – киваю я. – С молоком, но без сахара.

      Это занятие может ее успокоить, снимет напряжение, пульсирующее вокруг нее, и мы сумеем разговорить Мадлен.

      Фрэнсин бросается прочь из гостиной, и снова севшая Мадлен слегка вытягивает ноги.

      – Там постоянно кричали. Я пыталась спать, но не представляю, как можно уснуть среди такого… Это ад, кромешный ад. В полицейском участке мне удавалось уснуть, а там нет. И так пять ночей…

      Мадлен замолкает и улыбается сестре, которая возвращается с подносом, на котором – чай, молоко, сахар и три вида печенья.

      – Что-нибудь еще принести? – спрашивает Фрэнсин.

      – Нет, этого достаточно, – заверяю я, и мы все благодарим ее.

      – Я в полном порядке, Фрэнсин. Может, дашь нам поболтать? – Мадлен улыбается сестре, и та наконец уходит, закрыв за собой дверь.

      – Что же, начнем. – Патрик отодвигает чайный поднос и выкладывает на журнальный стол папки из своей сумки. Я достаю из своей записки по делу и блокнот. – Давайте я познакомлю вас как следует. Мадлен, это Элисон Вуд, которая будет представлять ваши интересы.

      Я киваю Мадлен.

      – Элисон занимается адвокатской практикой более пятнадцати лет. Она провела множество сложных дел и в суде короны и в суде второй инстанции, – говорит Патрик, показывая на меня. Такое ощущение, что он описывает кого-то другого. – Она выработает идеальную тактику защиты. Ваши интересы будут поставлены во главу угла.

      Мадлен