Наваждение Монгола. Анна Гур

голодного зверя, готового растерзать.

      Со стороны милая беседа жениха с отцом невесты, пропитанная фальшью улыбки, на деле – угроза отцу, если Айдаров не перестанет давить, используя аппарат власти, отец потеряет все, жизнь Моти будет под ударом.

      – Все хорошо, папа, – нарушаю звенящую тишину, повисшую между мужчинами.

      Смотрю в лицо своего жениха. Если бы он не был беспринципным коррупционером и не бил по самому больному, может, я даже посчитала бы его приемлемым вариантом. Ведь не в возрасте дело, не в красоте избранника, но Айдарова не за что любить. У меня к нему только ненависть, чистая, незамутненная, обжигающая нутро кислотой, но я бы согласилась выйти замуж за самого дьявола, только чтобы сохранить жизнь самого дорого в мире человечка, которого я растила с самых пеленок, кормила и сидела у его люльки ночи напролет, держала за крохотную ручку и молилась.

      После смерти мамы я стала замкнутой, сторонилась людей и только Мотя заставил меня почувствовать, что я не одна, есть брат, который нуждается во мне так же, как и я в нем…

      – Сегодня самый счастливый день моей жизни, – выдавливаю из себя фразу и у меня щеки сводит от фальшивой улыбки, которую я демонстрирую на камеру.

      – Похвально, Ярослава, похвально, – отвечает жених, разглядывая мое лицо, медленно скользя взглядом к вырезу платья, где вздымается грудь.

      Мужчина отнимает мою ладошку от локтя отца, проводит своим большим пальцем по внутренней стороне моего запястья, где сходит с ума мой пульс.

      – Красивая невеста мне досталась. Будь послушной женой, носи с достоинством мою фамилию и я положу к твоим ногам весь мир.

      Букет ложится в мою ладонь, а я не выдерживаю яростного, одержимого взгляда моего будущего мужа, опускаю глаза, смотрю на кроваво-алые цветы, символ невинности будущий жены, и тошнота подкатывает к горлу.

      Лечь в постель с мужчиной, который вызывает у тебя содрогание от ужаса и неприязни, тяжело. К этому нужно подготовиться морально и все равно сложно перешагивать через себя.

      – Ничего мне не ответишь?

      Голос Айдарова заставляет встрепенуться, и я отвечаю первое, что приходит на ум:

      – Я постараюсь.

      Главное, не уточнять, что именно постараюсь…

      Церемония продолжается. Я пытаюсь дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох, отец передает дочь в руки жениха. Мой будущий муж резковато тащит меня на себя и заставляет встать рядом, приобнимает за талию, и я чувствую, как его пальцы впиваются в корсет, добавляя боли моим перетянутым ребрам.

      Фотографии должны быть идеальными, улыбаюсь, а сама думаю, что сегодня не свадьба, а похороны. Я себя закапываю живьем, мне не суждено узнать, что такое любовь. Айдаров заберет меня себе. Развод с таким человеком маловероятен, побег…

      Думаю, и он невозможен.

      Смаргиваю слезы, которые все непременно сочтут за доказательство счастья невесты.

      – Ну что же, господа, снимайте, – командует мой жених.

      Вспышки ослепляют, а Айдаров дотрагивается до моего подбородка