Хор больных детей. Скорбь ноября. Том Пиккирилли

на особом счету у Бога.

      – Это я понимаю.

      – Он заработал право идти своим путем, если так решил. Не пытайся его искать.

      – Он мой друг.

      – Ты в этом уверен? – говорит она.

      – Да. Может, ему нужна моя помощь.

      – Кажись, время для нее давно вышло.

      В ее голосе звучит почти осуждающий тон, словно ее злит, что я вообще встал у него на пути. Некоторые люди думают, что мне следовало дать Драбсу вырасти и жениться на Мэгги – девушке, которую он любил больше всего на свете. Я могу это понять.

      – Расскажи мне о карнавале, – прошу я.

      Впервые за все время Вельма Кутс не желает встречаться со мной глазами. Что-то очень похожее на тревогу мелькает на ее лице. Она чешет кончик носа и проводит языком по немногим оставшимся зубам. Я возвращаю ей кувшин с самогонкой, и она делает глоток, который мог бы уложить семерых мужчин. Похоже, мы сейчас добрались до чего-то.

      – Не надо вести такие разговоры в моем доме.

      – Мне нужно знать. Это последнее, что сказал Драбс, прежде чем исчезнуть. Я обещал его отцу, что найду его, но не преуспел. Похоже, он прячется от меня.

      – И почему так, как думаешь? На стороне этого парня добрый Господь, так что он, конечно, совсем тебя не боится. И ты не боишься ни его, ни какой-то бури. И чтой-то мне кажется, за других ты тоже не боишься.

      – Может, тут что-то связанное с моими родителями.

      – Ну, это только может быть.

      Она ставит кувшин к ногам, и я замечаю повязку у нее на руке: Вельма Кутс срезала кончик второго мизинца.

      – Господи, хватит творить с собой такое!

      – Кому-то нужно было принести жертву, которую ты приносить не захотел.

      Я безуспешно пытаюсь сдержать вздох. Встаю и подхожу к огню. Отблески тлеющих углей бегают по потолку.

      – Ты ведешь себя так, словно мне нужно загладить вину.

      – Это правда. За тобой должок.

      – Кому и за что? – спрашиваю я.

      – Тебя же на самом деле не волнует. Ты здесь не из-за меня, и не из-за города, и не из-за Драбса Бибблера. Я знаю, что у тебя на уме, Томас. Теперь слушай внимательно. Ты оставишь эту девушку в покое.

      Вкус самогона пробуждает во мне невыносимую жажду. Я хватаю кувшин и делаю еще один глоток, и сейчас он ложится как надо.

      – Ты втянула ее в это. Ты привела ее в мой дом.

      – Она пришла, чтобы помочь, и она помогла.

      – Ты ее использовала и продолжаешь использовать. Хватить подсылать ко мне девушек-подростков.

      – Так что она сделала, а? Что сделала моя Доди? Проклятая Иезавель обманула такого невинного мальчика, как ты?

      – Вельма…

      – Они знают свой долг перед Кингдом Кам и его населением. Это ты уклоняешься от своей ноши.

      – На карнавале будет чокнутый.

      – Как обычно.

      – Он хочет говорить со мной.

      – Да, не сомневаюсь. Знаки на это указывают.

      Из-под пола раздается стук. Может, это падают гниющие доски, а может, убитые причиняют несчастья.

      – Кто он, этот поедатель змей, и что