Сестра самозванца. Владимир Александрович Андриенко

Ивановича и требовали начать поход.

      Претендент на трон был особенно доволен ими. Посланцы с Дона привезли к нему московского дворянина Петра Хрущёва. А был он доверенным человеком самого Бориса Годунова. И Годунов отправил его на Дон с посланием против самозванца. Но казаки связали царского посланца и переправили его в Польшу. Здесь они передали его Димитрию Ивановичу.

      Димитрий обрадовался этому и спросил:

      – Где он?

      – Дворянин Хрущёв в руках твоих слуг, царевич, – ответил донской наказной атаман.

      Царевич посмотрел на секретаря Бучинского. Тот ответил.

      – Пан Мнишек отправил его в пыточный подвал!

      – Как? – вскричал Димитрий. – Зачем?

      – Таков приказ пана Мнишека!

      – Но привезли сего дворянина мне, а не пану Мнишеку. Давно он там?

      – Один день и ночь, – ответил Бучинский.

      – Проводи меня туда, пан Бучинский.

      – Как прикажет, ваша вельможность.

      Димитрий повернулся к казакам:

      – А вам жалую сто золотых! И сегодня пить за мое здравие станете лучшие вина!

      – Слава государю! – закричали донцы.

      – Я всегда награждаю верных!

      Димитрий вместе с Бучинским прошел в подвалы замка, где содержались осужденные воеводским судом преступники.

      – Мне сие не нравится, пан Бучинский.

      – О чем говорит его вельможность?

      – О том, что Мнишек распоряжается моими людьми. Это пленник мой. И не воеводе решать его судьбу.

      – Но мы во владениях воеводы, ваша милость. Мне и самому это не нравится.

      – Пан Бучинский, я также кое-чего стою в предстоящей большой игре. И пусть пан Мнишек помнит, что без меня у него ничего не выйдет. А он хочет многого.

      Они спустились по лестнице. Бучинский сделал знак страже и те открыли двери камеры.

      – Прошу ваше высочество пройти!

      Царевич вошел. Внутри царил полумрак.

      – Факелы сюда! – приказал Димитрий.

      Бучинский повторил приказ. Пространство камеры осветилось.

      Петра Хрущова еще не пытали. Но с него содрали кафтан, шапку, штаны и сапоги. Он остался в одном исподнем17

      Хрущёв был крупным коренастым мужчиной лет сорока, с сильными руками, привычными к сабле и копью. Его круглое лицо обрамляла окладистая черная борода.

      Стража пинками подняла Хрущёва с соломенной подстилки.

      – Встать!

      – Наследник трона перед тобой!

      Хрущёв поднялся. Он увидел царевича.

      «Неужто, сам передо мной? – подумал дворянин. – Точно! Судя по приметам – он! Самозванец!»

      – Я есть Димитрий Иванович, – сказал тот. – И я пришел к тебе, дворянин Хрущёв.

      Дворянин, звеня цепями, неуклюже поклонился царевичу.

      – Ты, как мне сказали, верный слуга Годунова?

      – Я служу Руси, ваша милость. И коли Русь доверила корону Борису, то я его слуга.

      – Хорошие слова, Петр Хрущев. Я уважаю смелых людей. И не хочу тебя мытарить в подвалах.

      – Но

17

*Исподнее – нижнее белье. Тогда это были штаны и рубаха.