Гамлет, отомсти!. Майкл Иннес

тем, как обменяться рукопожатием с Готтом.

      – Доктор Готт? Рад познакомиться. Меня зовут Банни, Банни из Освего. Мы с вами коллеги в одной большой области. Пусть процветает знание.

      – Здравствуйте. Именно так, – ответил Готт, и его лицо приняло улыбчивое, заинтересованное и настороженно-понимающее выражение, являющееся защитой, к которой англичане прибегают в подобных случаях. – Вы приехали из-за пьесы?

      – Из-за фонологии пьесы, – поправил доктор Банни. Он повернулся и щелкнул выключателем на черном ящичке. – Скажите «на дворе трава», – тихо произнес он.

      – Что-что?

      – Ничего. На дворе трава.

      – О! На дворе трава.

      – А теперь «бежит безвозвратное время».

      – Бежит безвозвратное время, – произнес Готт со скрытым негодованием доброго пуританина, принужденного к богохульству.

      – Спасибо.

      Банни повернулся и щелкнул еще одним выключателем. Черный ящичек тотчас затараторил: «Скажите на дворе трава что что ничего на дворе трава о на дворе трава а теперь бежит безвозвратное время бежит безвозвратное время спасибо».

      Банни расплылся в улыбке.

      – Это высокоточный диктофон Банни. Позже, разумеется, – вкрадчиво пояснил он, – все переносится на бумагу.

      – На бумагу. Конечно же.

      – Переносится на бумагу и анализируется. Доктор Готт, примите мою благодарность за дружеское содействие, без которого невозможно развитие науки. Словами окрыляются умы. Напитки подают?

      – Херес и коктейли в библиотеке.

      Когда доктор Банни исчез из виду, Готт решил попрактиковаться в скороговорках.

      – Колпак! – сказал он. – По-колпаковски колпак переколпаковать!

      – Джайлз, что это вы кудахчете, яйцо снесли или что?

      На террасу выплыла леди Элизабет Криспин, держа сморщенную вишню на коктейльной соломинке.

      – Всего лишь пытался сказать кролику, что о нем думают лягушки, – туманно ответил Готт, с трудом подыскивая жалкое академическое объяснение. – Аристофан…

      – Аристофан! Вам разве Шекспира мало?

      – В самый раз. Аристофан, Шекспир, а между ними Банни.

      – Так это Банни, да? Вы говорили ему в черный ящик?

      – Да. Банни, выбитый из бани. Как он сюда попал?

      – Мама познакомилась с ним на каком-то приеме. Она сказала пару слов в его черный ящик и пришла в совершенный восторг. Он упрячет в свой ящик всю пьесу, а когда вернется домой, прочтет лекцию о гласных, согласных, фонемах и всем прочем. Только мама думает, что в нем есть что-то зловещее.

      – Зловещее?

      – Шпион в черном или что-то такое. Государственные тайны исчезают в черном ящике. Скушайте вишенку, Джайлз.

      Готт разжевал вишню. Леди Элизабет уселась на широкую каменную балюстраду.

      – Еще один жуткий закат, – сказала она.

      – Да уж! – воскликнул Готт, ободренный подобным единомыслием. Однако Элизабет вернулась к американцу:

      – Полагаю, Банни цитировал вам античных классиков и распространялся о