Медальон Распутина. Наталья Александрова

крикнуть, но не смог.

      Хиония снова замахнулась, хотела ударить еще раз, но на нее уже налетели стаей ворон богомолки, вырвали нож, оттащили от старца, толкнули на землю.

      Сам Распутин тоже упал на землю, перед глазами поплыли волглые ватные облака, словно распоротые перины.

      Кто-то нагнулся над ним, разорвал рубаху, ощупал раны, зажал края. Чей-то знакомый голос проговорил:

      – Как вы, Григорий Ефимович?

      – Бог… Бог помог… – прохрипел из последних сил. – Бог упас…

      – Да, и ладанка вот эта… если бы не она, нож бы прямо в сердце вошел, а так – рана не опасная…

      – Ладанка… – выдохнул Распутин.

      – Да, если бы не ладанка…

      – Хионию…

      – Что, Григорий Ефимович?

      – Хионию пощадите, ибо не ведала, что творит. – И Распутин провалился в беспамятство.

      – Значит, у нас осталась только одна зацепка – операция на коленном суставе… – проговорил Лебедкин, когда Дуся наконец вернулась в их общий кабинет.

      – Нет, еще платье! – Дуся достала желтое платье из пакета и принялась его внимательно разглядывать.

      – Да, платье! – оживился Лебедкин. – Точно такое же, как на жене Херувимского. Это не может быть просто совпадением. Тебе не кажется, что это уже серия?

      – Нет, не кажется! Жену Херувимского мы еще не нашли, и нет никаких оснований считать ее убитой. Скорее всего, она просто сбежала от мужа. Я бы, честно говоря, тоже от такого сбежала.

      – Ты бы за такого вообще не вышла, – резонно заметил Лебедкин. – Да, но платье… оно точно такое же…

      – Согласна, что платье похоже. Но это может быть простым совпадением.

      – Не верю я в такие совпадения!

      – Веришь или не веришь – это вопрос второй, и не самый главный, а первый вопрос – кто та женщина в морге. И чем нам может помочь ее платье…

      Дуся еще раз осмотрела платье, нашла внутри шелковую этикетку, прочитала:

      – Хлопок – семьдесят процентов, эластан – двадцать процентов, лайкра – десять процентов… название фирмы… где продано, не написано. А вот и фирменная этикетка… ага «Кэтти Блейк». А платье-то хорошее было… довольно дорогое, явно в приличном магазине куплено, не на вещевом рынке.

      – И как ты это разглядела в этой тряпке, – фыркнул Лебедкин, – ведь сколько она в морозилке пролежала-то…

      – А вот, кстати, сколько? – задумалась Дуся. – Хозяева дачи однозначно сказали, что два месяца их там не было. Что зимой на даче делать-то? Это если большой загородный дом, а у них – домик в садоводстве. Воды зимой нет, ну, печка, конечно, а так-то…

      – И еще в отчете сказано, что вокруг чисто было – снег белый, нетронутый, а он дней десять как выпал. Значит, до этого ее туда привезли и в холодильник определили. И вот что интересно, ребята, что на вызов выезжали, сказали, что дороги там ни к черту, они трактор вызывали, чтобы дорогу до дачи расчистить. Хозяева-то пешедралом с электрички ходят. А пока снег не выпал – там еще хуже, такая грязища – мама не горюй, сама знаешь, какая у нас нынче зима отвратительная. И как труп-то туда доставили? Если на тракторе,