Медальон Распутина. Наталья Александрова

что-то он о своей жене знает?» – подумала Дуся, старательно удерживая на лице приветливое выражение.

      – Значит, теперь вы должны окончательно определиться. – Она добавила в голос официальной строгости. – Либо вы заявляете, что ваша жена просто пропала, то есть уехала от вас, либо вы утверждаете, что она украла у вас вашу ценную вещь.

      – Она не могла украсть медальон, она… она не подозревала о его существовании!

      – То есть как?

      – Да вот так! Я ей его никогда не показывал! Ни разу! А почему я должен сразу же делиться с посторонним человеком самым сокровенным? Не для того мои предки много лет хранили медальон, чтобы я… первой встречной…

      – Аркадий Викторович! Что вы говорите? Да сколько лет вы с женой прожили?

      – Какая разница? Ну… шесть, а что?

      «Ну и ну!» – подумала Дуся, потому что даже не нашлась, что сказать. Но потом опомнилась:

      – И вы полагаете, что, прожив с вами в квартире шесть лет, жена ваша не нашла тайника? Женщина она аккуратная, хозяйственная, так что все углы в квартире, небось, исследовала на предмет уборки, а попутно и тайничок вскрыла. Любопытство, знаете ли, не порок, тем более женское…

      – Зараза! Воровка! Надо же, взял ее в дом, шесть лет кормил-поил, а она…

      – Ну-ну… – Дуся не любила, когда так отзываются о женщинах, тем более о женах. – Успокойтесь! Значит, мы можем, конечно, распространить ориентировку по антикварным и ювелирным магазинам насчет этого медальона, но что-то мне подсказывает, что жена ваша не станет его сразу же продавать. Раз уж она сумела так замести следы… Машину бросила, чтобы ее не искали. А вот, кстати, может быть, у вас есть фотография медальона?

      – Нет, а зачем мне было его фотографировать? – Херувимский вскинул голову.

      – Ну тогда… есть хоть кто-то, кто видел этот медальон, так сказать, воочию, кто может подтвердить, что он у вас действительно был? – решилась Дуся задать прямой вопрос, потому что ей до чертиков надоело ходить вокруг да около.

      – Его никто не видел, то есть, конечно, отец мой и дед, но их уже нет, – буркнул Херувимский, и тут до него дошло. – Вы думаете, что я… что я все это сочинил? Что никакого медальона у меня вообще не было? Да как вы…

      – Ну, что я думаю, значения большого не имеет, – Дуся снова улыбнулась мягко, – но согласитесь, что выглядит все это подозрительно. И опять-таки, ваша жена, когда мы ее найдем, будет от всего отпираться – дескать, знать не знаю ни о каком медальоне, не видела его, а у вас и доказательств никаких нет. Так что будет ваше слово против ее. Конечно, опять-таки, если мы ее найдем.

      – Да я плюну ей в глаза, вырву ее лживый язык!

      – Вот этого не надо! И говорить такое не нужно в присутствии сотрудника полиции! Это же прямая угроза! Оскорбление словом и действием…

      – Простите, – Херувимский отвернулся, – но что мне делать? Ведь фамильная ценность пропала! Дед мне перед смертью доверил, а я не сберег…

      И такая тоска прозвучала в его голосе, что Дуся уверилась: не врет, и правда был медальон.

      – В