Рожденный зверем. Наталья ДеСави

не под силу, даже ее чокнутой мамаше, у них таких связей отродясь не было. Но кто мог так виртуозно провернуть план по исчезновению Оливии? И главное – зачем? Трансплантация детских органов? Детская проституция? Продажа детей за границу? Худшие мысли вертелись в моей голове, пока я, наконец, не вырубился и не заснул.

      Разбудил меня лязг дверного замка. В проеме двери стояла вчерашняя женщина-полицейский, одной рукой она держала связку ключей, вторую держала на дубинке.

      – Проспался?

      Я встал и со стоном попытался расправить затекшие руки, но от лежания в позе "руки за спину", всю спину будто скрутило.

      – Встань к стене, ноги на ширине плеч, – приказала она, – сниму, а то еще ампутировать придется, потом бумажек не отпишешься.

      Встав к стене, я подставил руки и получил долгожданную свободу. Повернулся и выжидательно посмотрел на нее.

      – И что дальше?

      – Дальше мы едем к тебе домой, выяснять, придумал ты себе дочь или не придумал.

      Вытолкав меня из камеры, девушка провела по коридору и вывела в зал. Сегодня он смотрелся гораздо приятнее, в окна светило солнце, за конторками сидели полицейские, в зале стояла небольшая очередь, ожидая приема. Мы вышли на улицу, солнце ударило в глаза, заставив зажмуриться. Открыв глаза, я подождал, пока закончится череда цветных точек, проморгался и смог нормально видеть. Вокруг царила жизнь, шли люди, ехали машины, подталкивая друг друга длинными гудками, звенел колокольчик трамвая. На секунду мне показалось, что прошлая ночь была сном, что я напился, и мне все показалось. Сегодня солнечный день, люди радуются, подставляя лица теплым лучам, и не может в мире случиться ничего плохого.

      – Моя машина там, – девушка прошла влево, – поедем на ней.

      – Подождите, – я бросился к своей машине, – только куклу возьму.

      Она стояла и, склонив голову набок, смотрела за мной. Я достал с заднего сиденья коробку и, сунув ее подмышку, направился к полицейской машине. Пожав плечами, девушка открыла машину и села за руль.

      – Адрес можешь не говорить, я знаю. Ничего, если мы на ты?

      – Ничего, – немного смутился я. – Меня зовут Адам.

      Она улыбнулась и отвернулась назад, выворачивая с парковочного места.

      – Лилит. Так ты говоришь, что оставил жену вчера ночью пьяную дома?

      – Да, – еще больше смутился я, вспоминая, как мы расстались.

      – Сын дома был?

      – Был, – я совсем поник, понимая, что своей паникой подверг опасности младшего ребенка.

      Она ничего не ответила, продолжала вести машину. Мы остановились около дома, машина Лоры стояла на том же месте, что и вчера. Я достал ключи, чтобы открыть дверь, но вспомнил, что выбежал из дома, даже не заперев ее. Взявшись за ручку, я на секунду задержался, нажал на нее и вошел в дом. Первый этаж встретил меня гробовой тишиной, от которой мне стало не по себе. На диване, на котором я вчера оставил Лору, никого не было, плед валялся на полу. Я растерянно посмотрел на Лилит, та кивнула мне на второй этаж. Только тут я услышал тихие голоса. Осторожно ступая по