Рожденный зверем. Наталья ДеСави

интереса к моей персоне? В прошлый раз разговор у нас не задался.

      – Мы радуемся каждой твоей потере, – хихикнула первая, – смотрим, как тебе становится хуже.

      – Это придает нам сил, – поддакнула вторая.

      Больше они не сказали ни слова, продолжая стоять и смотреть на меня. Я вылез обратно на дорожку и пошел в свой кабинет. Переодевшись в халат и отметив, что до начала приема еще пятнадцать минут, открыл окно и вдохнул жаркий летний воздух. Скрипнула дверь, и в кабинет вошел Ларри.

      – Как дела, как настроение? Готов к тяжелому рабочему дню?

      – Всегда готов! – отсалютовал я ему. – Что на сегодня у нас интересного?

      – Ворчливые старушки, ворчливые старики, привередливая родня. Надеюсь, у тебя дома все устаканилось?

      Я махнул рукой, подошел и сел за свой стол, Ларри примостился на ручку клиентского кресла.

      – Ты все еще ищешь свою дочь?

      – Ларри, не начинай.

      – Только как твой друг, я прошу, чтобы ты вернулся в реальный мир. Кто, как ни я, скажет, что ты сбрендил не по-детски?

      – Мне об этом сказали все кому не лень, Лора так каждые десять минут напоминает.

      – Твоя жена хоть и дура, но тут права. Не знаю, что на тебя так повлияло, прыжок с парашюта или размозженный череп того бедолаги, но головой ты точно тронулся.

      – Ларри, заткнись, пока это плохо не кончилось.

      – Плохо уже кончилось. Верить в то, что откуда ни возьмись, у тебя взялась дочь, да еще старшая, да еще от жены, которая не помнит, что ее рожала – это шиза, дорогой. Про это наша мымра еще не знает, а как узнает – турнет тебя с работы пинком под зад так, что в вытрезвитель не возьмут. Не придешь в себя – останешься без всего того, что нарабатывал годы: семья, репутация, работа.

      – Если ты сейчас не остановишься, я набью тебе морду.

      – Да набей, если тебе легче станет! Пусть я буду с фингалом под глазом, чем ты в психушке. Я о тебе забочусь, дурак ты! Скажи, что дочь – это лишь твои причуды.

      Здесь я уже не выдержал, сорвался с кресла, перепрыгнул через стол и со всей силы врезал Ларри по скуле. Голова его дернулась, кресло опрокинулось, и он перекувырнулся через голову, отлетев к шкафу. Я не мог остановиться, подбежал к нему, схватил за полы халата, рывком поднял на ноги и врезал еще раз. Ларри даже не пытался сопротивляться, всхлипывая и пытаясь утереть нос рукавом в те секунды, пока я готовился к новому удару. На шум прибежала Стелла, завопила как ненормальная, стала хватать телефонную трубку, что-то кричать в коридор.

      Я помню только кровавое месиво вместо лица Ларри, голову, которая болталась будто на ниточке, охранников, которые оттаскивали меня, заламывали руки, укладывали лицом в пол. И кожаные полусапоги с ажурной каймой по краю. Меня подняли и затолкали в полицейскую машину, пристегнув наручниками к стойке. Я сидел на заднем сиденье машины, смотрел на свои окровавленные руки и пытался понять, как я, обычный социальный врач, мог избить лучшего друга. Я закрыл глаза и провалился в жуткую черную тишь.

      3.1

      Очнулся оттого, что меня вылили холодную воду. Я замотал головой,