Если он поддастся. Ханна Хауэлл

что семья будет очень из-за этого переживать. Ведь скандал коснется каждого из нас, если раскроется вся правда о ее делах. Хотя ей явно наплевать на мое доброе к ней отношение. Хуже того, потакая своим страстям, я позволил ей укрепить собственное положение и взять надо мной верх.

      – Ты тогда сильно горевал.

      – Да, верно. Но еще я пытался пьянством заглушить чувство вины.

      – Вины за что? Ты ничего дурного не сделал.

      – Да, понимаю… Я ничего дурного не сделал, а Фейт умерла от боли и страха.

      Тут Олимпия поцеловала его. Сама не зная почему. Просто не могла вынести страдания, прозвучавшего в его голосе. И вздрогнула от неожиданности, потому что Брент внезапно обвил ее руками и прижал к себе. Она на миг растерялась, когда он коснулся языком ее губ, но тут же приоткрыла губы ему навстречу и прильнула к его груди. Волна жара накатила на нее, и Олимпия тотчас почувствовала слабость – как будто изо всех жил ей пустили кровь. Мысль о том, что она сейчас лишится чувств в объятиях Брента, словно какая-нибудь девочка-подросток, заставила ее встряхнуться и прийти в себя. Упершись руками в грудь, Олимпия осторожно отстранила графа.

      Он тоже вдруг сообразил, что слишком уж явно дал понять, насколько Олимпия ему небезразлична. Брент отступил на шаг – собственная несдержанность ужасно смутила его. Однако, не заметив следов осуждения на ее лице, Брент немного успокоился. Более того, даже не подумал извиниться за то, что только что сделал. Потому что с радостью сделал бы это снова.

      – Вот еще одна причина, по которой нам нельзя оставаться под одной крышей, – пробормотал граф.

      – А, вот вы где!

      Глянув через плечо, Олимпия увидела спешившего к ним Томаса. По его лицу стало понятно: мальчик прекрасно видел, чем они с Брентом занимались. Словно ничего особенного не случилось, она с улыбкой сказала:

      – Да, мы вот тут. Я как раз собиралась послать за тобой, Томас.

      Тут Брент схватил мальчика за руку и, потянув к двери, сообщил:

      – Нам теперь есть где остановиться.

      – О… Значит, мы тут не останемся и не попробуем, что приготовили Энид и Мэри? – проговорил Томас без всякого энтузиазма.

      – Попробуем обязательно. Только сначала надо разместиться в нашем новом доме. Сейчас тайком проскользнем туда, а потом так же незаметно вернемся в Уоррен и пообедаем.

      – Замечательно! Теперь я смогу видеться с Мэри когда захочу!

      – Тогда пойдем быстрее. Заберем наши вещи и перенесем их.

      – Я пришлю к вам Мэри и Энид. Хочу быть уверена, что постели у вас застелены и есть все необходимое, – сказала Олимпия и тут же ушла.

      Когда за ней закрылась дверь, Томас нахмурился и принялся пристально разглядывать графа.

      – Тебе не нравится, что мы расположимся в другом доме? Предпочитаешь остаться здесь? – спросил Брент.

      – Я предпочитаю, чтобы вы не заводили шашни с ее светлостью, – заявил Томас. – Может, я всего-навсего мальчишка, но прекрасно все вижу, милорд.

      – Ну