Средневековая история. Цена счастья. Галина Гончарова

этого никто не замечал?

      Ну, на людях все могло выглядеть и по-другому, но Лиля-то попала в такой момент, когда все полезло наружу. А всерьез ее – можно хоть сто раз повторить это – никто не принимал. Хоть на что-то муженек сгодится.

      – Я не видела у них счастья. Крепкий дом, любовь со стороны Питера, спокойствие – внешнее… Алисия, почему могло так получиться?

      – Ты про Эдмона и Амалию?

      – Да.

      – Не знаю. Но вот то, что они держали свои отношения в тайне, неудивительно. Эдмон ненавидел всех Иртонов. И наверное, когда полюбил Амалию, сам себе не поверил.

      – И что? Пришли бы к родителям, поговорили…

      – К отцу, которого он терпеть не мог?

      – Пришел бы к Джайсу…

      Алисия задумалась.

      – Лилиан, может быть, ты просто не понимаешь. Эдмон ненавидел Иртонов. Обратиться ко мне или к Джайсу для него тоже было нереально…

      – А Амалия?

      – А ты бы пришла к отцу с заявлением, что любишь мужчину, ждешь от него ребенка и хочешь за него замуж?

      Вообще-то Аля Скороленок с таким заявлением и к президенту бы явилась. А вот Лилиан…

      – Вряд ли.

      – Он бы просто тебя убил.

      – Надеюсь, что нет. Но…

      – А мы бы вообще были в шоке и ужасе. Выход только один: вытравить плод и отправить Амалию в монастырь.

      – Шикарно. Ладно, Алисия, мы сейчас можем гадать сколько угодно, но ответ знает только Амалия.

      Алисия закатила глаза.

      – Лилиан, а ты понимаешь, какой опасности себя подвергаешь?

      – Какой опасности? – Лиля смотрела наивно.

      – Ты теперь знаешь…

      – О заговоре? Знаю. И что?

      – То есть…

      – Алисия, я собираюсь молчать. Ты – тоже. Лэйр Ганц никогда не признается, что рассказал нам. Больше никто ничего не узнает. А те, кто посмеют обсуждать короля… что, палачи в стране закончились?

      Алисия рассмеялась.

      – В чем-то ты права. Вот что делать с Ивельенами…

      – Устроить им несчастный случай, – буркнула Лиля. – Есть варианты?

      – А дети?

      Лиля почесала нос. Об этом она не подумала. Дети…

      – Не знаю. Определенно безопасна младшая девочка. Она не даст здорового потомства, вообще слишком долго не проживет.

      – А старшие? Джес? Сэсси?

      – Зависит от того, сколько им сказали родители.

      – Ты полагаешь…

      Женщины обменялись серьезными, тоскливыми взглядами. Лиля вздохнула:

      – Не знаю. Не хотела бы я быть на месте короля.

      Никто не хотел бы… Эдоард и сам бы сейчас с кем-нибудь поменялся. Противно ныло в груди, болели виски, боль захватывала то плечо, то правую руку…

      Не первый раз. Но… он сильный, он справится.

      Эдоард лежал на кровати и смотрел в стену.

      Очень хотелось поднять тревогу, построить дворцовую стражу, перевести дворец на осадное положение…

      Но нельзя. Никак нельзя. Если сейчас поднимется паника, заговорщики либо удерут, либо ударят