Средневековая история. Цена счастья. Галина Гончарова

выглядел так, словно ему не полтинник, а все двести. Смотреть было страшно. Только вот и молчать Ганц не мог. Клялся ведь в верности…

      – Уверен. Возвращается Эдмон, но скандал не разражается. Вы хотели тогда его женить, так что ему пришлось молчать.

      – Я хотел заключить его помолвку, но он старался отказаться, выскользнуть из пальцев…

      – Еще бы. У него уже были жена и ребенок, а там и второй на подходе, и третий – куда уж ему невесты?

      – Страшно поверить.

      – Более чем. А теперь подумайте. Могло известие о том, что у него вообще-то другой зять, Эдмон, что у Амалии трое детей от него, они любят друг друга и это будет обнародовано, ошеломить Джайса?

      Эдоард медленно наклонил голову.

      – Могло. И тогда яд… я могу его понять…

      – Я тоже. Увы… Джайс принимает страшное решение второпях. Эдмон старается наладить отношения с тестем, он знает, что это важно для Амалии, он предлагает мир. А Джайс в ужасе. Кровосмешение. Хотя и невольное, но… и они собираются это продолжать. Как их остановить? Поговорить? Рассказать? А если не поверят? Я бы вот точно не поверил. Какие тут предъявишь доказательства?

      – Я бы сказал…

      – А Эдмон поверил бы? Или посчитал бы, что вы просто хотите разлучить его с любимой?

      Эдоард задумался.

      – Возможно, и так.

      – У Джайса считаные секунды на принятие решения. И он выбирает самое простое. Нет человека – нет проблемы. Эдмон не ждет подвоха и спокойно выпивает яд из рук тестя. Но и сам Джайс… то ли он отравил оба бокала из верности, то ли решил, что смерть смоет его позор. Не знаю…

      – Второе.

      – Вам виднее. Я-то чуть голову не сломал, когда размышлял об этом. Все не складывалось. Все было не так, не тогда… Люди просто так со скалы не прыгают. А тут прыгали все. И со скалы, и на скалу… я никак не мог понять про королевскую кровь. Казалось бы, ну есть она в Ивельенах по какой-то там пратетке.

      – По двум линиям.

      – Хоть и по трем. Этого мало, чтобы претендовать на престол. Амалия – бастард. В случае обнародования ей же будет хуже, но королевой ее не примут.

      – И не приняли бы.

      – Вот! Но Ивельены развернули такую сеть… надо полагать, что у них-то есть все доказательства…

      Эдоард вздохнул:

      – Зачем ты мне все это рассказал сейчас?

      – Не из стремления раскрывать чужие тайны, клянусь жизнью. Да ею и придется клясться. Честно, если бы не было заговора – я бы промолчал. И никогда даже знака не подал, что знаю. Но… убьют сначала меня, а потом вас. А я хочу жить.

      – Кто ж не хочет.

      Эдоард знал.

      Питер Ивельен был товарищем Эдмона. Амалию и Джеса часто приглашали во дворец, когда они подросли. Но Алисия действительно детей не воспитывала. Этим занимался Джайс, ну и Джесси когда-то. До того как стала королевой.

      Ругаться было бессмысленно. Оставалось только ругать себя. Просмотрел. Проворонил.

      – Иди,