Средневековая история. Цена счастья. Галина Гончарова

в Стоунбаг?

      – Всех?

      Эдоард поморщился.

      – Ивельенов – в том числе. Лорана, Питера… Амалию…

      – А детей?

      – Детей… старших – туда же.

      – Ваше величество…

      – Делай! – рявкнул Эдоард. – И лучше – прямо сейчас. Напиши приказ, я подпишу.

      – Слушаюсь, ваше величество.

      Ганц послушно набросал несколько строк, еще раз вспомнив добрым словом Лилиан Иртон. Удобное все-таки перо…

      Король едва дождался, пока чернила просохнут, быстро подписал, поставил печать.

      – Иди.

      – Ваше величество, простите, но я должен рассказать и другое.

      – Я чего-то еще не знаю?

      – Да, ваше величество. Я умоляю простить меня…

      – Лэйр!

      – Ваше величество, вы помните тот день, когда ваш друг и ваш сын…

      – Да. К чему ты сейчас заговорил об этом?

      Эдоард догадывался, что радости ему этот рассказ не доставит. Но… надо было выслушать. Он – король. Он – должен.

      – Ваше величество, я заранее прошу простить меня за все необдуманные слова, которые могут причинить вам боль. И за те вопросы, которые вынужден буду задать. Я не хочу этого. Но выбора у меня тоже нет.

      – Интересно… Спрашивай. Я отвечу… наверное.

      – Когда нашли мертвых Джайса и Эдмона – с вашего позволения, я назову их именно так, для быстроты… это ведь Джайс отравил и принца, и себя, так?

      Ганц смотрел прямо в глаза королю. И Эдоард нехотя кивнул.

      – Так. Откуда ты узнал?

      – Догадался. Если бы было наоборот, вы не то что стали бы скрывать… но предметом расследования было бы, где принц взял яд и зачем ему травить графа. А вот Джайс… Вы берегли детей. Вы все сделали, чтобы не разразился скандал. Нашли убийцу, которым якобы оказался лакей, казнили его…

      – Тайно выпустили из тюрьмы с деньгами и взяли клятву молчать до конца жизни. Я не хотел убивать невиновного мальчишку. Он ведь младше Эдмона был…

      Эдоард чуть ссутулился. Но потом до него дошло. Выпрямился, сверкнул глазами… Ганц не обманывал себя. Сейчас его жизнь висела на волоске.

      – Детей?

      – Я не оговорился, ваше величество. Джерисона и Амалию. Ваших с Джессимин детей.

      – Откуда ты…

      – Я был в Иртоне. У графини сохранились письма.

      – Какие?

      – Ее величество писала матери. Перед рождением детей она умоляла мать простить ее во имя великой радости… дети – это всегда счастье, и не важно, в браке они родились или нет. Но я сопоставил даты – и у меня возникло предположение. Я навел справки. Алисия Уикская… Все говорили, что она бесплодна, докторусы, ее родные… Но вдруг предложение, двое детей… Амалия родилась недоношенной, мать ею никогда не занималась, да и Джерисоном тоже. Зато дети попали во дворец как товарищи по играм их высочеств…

      – Отдаю должное твоей догадливости. Графиня знает?

      Ганц покачал головой.

      – Она не настолько