Средневековая история. Цена счастья. Галина Гончарова

Александр не показывал ей портреты предков.

      Может быть – здесь?

      Лиля твердо знала, что не успокоится, пока не вспомнит. Что, где, когда… Нет, не успокоится. Значит – надо вспоминать решительнее. Задержаться здесь и опять посмотреть на портреты. Иначе…

      Это как камешек в туфле, как куплет песни, застрявший в голове, как иголка в шве… спокойно жить с этим не получится!

      Надо вспомнить, и как можно скорее…

      Ивельены вернулись минут через пять. Амалия была заплакана, но держалась уверенно.

      Питер гладил ее по голове.

      Тахир раскланивался, говорил, что надо просто воспитывать девочку – и готовиться к тому, что она на всю жизнь останется вот таким бессмысленным существом, которое даже мать родную узнавать не будет.

      Ребенок – на всю жизнь пустой, чистый лист…

      Слава богам, Лиля успела дать понять Тахиру, что им надо заночевать.

      Тахир, готовый на все ради своей обожаемой ученицы-учительницы, тут же придумал, что осматривать таких больных нужно еще раз на рассвете, чтобы их коснулась благодать Звездной Кобылицы…

      Ивельены сомнений не выразили. Когда твой ребенок болеет – ты в кого угодно поверишь. Хоть в Звездную Кобылицу, хоть в лунную крокодилицу. Лишь бы помогли…

      А за ужином Лиля навела разговор на древность рода Ивельенов. Мол, Иртоны тоже древние, но Ивельены, наверное, еще древнее. Лоран Ивельен тему охотно подхватил и развил, добавив, что с Ивельенами часто роднились короли. Лиля разахалась – и разговор постепенно дошел до фамильных портретов. После чего Лиле и было предложено еще раз прогуляться по галерее. Вместо сказочки на ночь.

      Лиля тут же согласилась и провела в обществе старшего герцога весьма увлекательные три часа. Общаться с ним было откровенно неприятно, ну да ладно. Главное, она получила ответ на интересующий ее вопрос.

      Средневековые портреты, при всей их своеобразности, обладают одним достоинством. Они реалистичны на сто процентов. Это вам не кубизм и не импрессионизм, до которых в этом мире еще долго не дорастут.

      Если на портрете нарисованы голубые глаза – они и в реальности будут голубые. А не красные или зеленые.

      До дома доехали без происшествий. Ганца Тримейна в поместье не оказалось, и Лиля попросила проводить его в кабинет, как только приедет. А сама засела с десятком листов бумаги за стол и попросила ее не беспокоить.

      Ганц постучался в дверь пару часов спустя – и тут же был атакован Лилей:

      – Проходите, садитесь.

      Ганц прошел, снял со стула листок со странными формулами типа АаВв х СсДд и надписями «доминантный», «рецессивный», «75 % и 25 %» и осторожно уселся.

      – Ганц, я ничего не могу понять…

      – На тему?

      – Я видела третью дочь Ивельенов.

      – С ней что-то не так, ваше сиятельство?

      Лиля сдвинула брови, давая понять, что титулы можно опустить.

      – Она умственно неполноценна.

      – Такое бывает, госпожа. И…

      – Не лечится.