Будь со мною нежен. Киран Крамер

может ли быть иначе? Ты всегда все делал по-своему, – вздохнула Тру. – Но я должна сказать кое-что, прежде чем мы продолжим разговор.

      – Давай!

      – Вспомни, что первая песня, которую ты написал, была обо мне. Я думаю, это сделало тебя звездой.

      – Ты хочешь сказать, что своим успехом я обязан тебе? Потому что много лет назад ты послала меня ко всем чертям и разбила мое юное сердце?

      – Нет. – Тру помолчала. – Да. Немножко. Правильно?

      – Нет.

      – Не обидишься, если я попрошу тебя о маленьком одолжении?

      Харрисон присвистнул.

      – Прости, но ты уже получила некую компенсацию, мисс Мейбенк. Разве твой мир не сладкий чай и воскресный ужин с цыпленком, сервированный на фарфоре времен Джорджа Вашингтона и Войны за независимость?

      Она не стала оспаривать его слова.

      – Я просто подумала… раз уж так случилось, что ты здесь, не мог бы ты… простить и забыть?

      – Эй, мы больше не в школе, – усмехнулся Харрисон. – Стоит ли говорить об этом?

      – Спасибо. – Для нее это все еще было очень важно. Тру думала об этом и переживала из-за того, что случилось тогда после выпускного. – То есть, если наши пути разошлись, ты не станешь ворошить старое? Особенно то, о чем не знает никто?

      Он приподнял бровь.

      – Думаю, нет такого человека в Бискейне, который не догадывался бы, что в ту ночь на пляже мы не только прогуливались. Черт, девушка, на следующий день я должен был приехать за тобой на белом коне. Я приехал, только на потрепанном синем пикапе, но ты мне отказала. И получила то, что получила, стараясь быть принцессой, мисс Очарование.

      Проехав мимо знака с гигантским алым помидором, Харрисон свернул на проселочную дорогу, ведущую к Мейбенк-холлу. Утренний свет заливал все вокруг, распространяя блаженство и негу, синие островки лаванды благоухали, аромат был такой сладкий, что Тру на какой-то момент успокоилась и забыла о том, что совершенно выбита из колеи.

      Харрисону это никогда не грозило. Он делал то, что хотел. И знал не только свою собственную душу, но и умел заглянуть в душу другого.

      – Дабз не знает, – сказала Тру. – Думает, что ты просто проводил меня домой тогда, после выпускного, и я…

      – Он не настолько наивен, – перебил ее Харрисон.

      – Моя мама встретилась с его матерью на следующий день.

      – Значит, тебя прикрыла мама?

      – Она не хотела, чтобы наши семьи рассорились. – Тру не любила вспоминать, в каком отчаянии пребывала тогда ее мать. – Дабз не винил меня за то, что оставила его в ту ночь, да и на тебя тоже не злится.

      – Мне наплевать, злится он или нет. И потом, разве это имеет какое-то значение сейчас, когда прошло столько лет?

      – Это имеет значение для него.

      – Почему?

      – Из-за тебя. – Она пожала плечами. – Можно ли его винить? Ни один мужчина не хочет, чтобы жена сравнивала его с другим парнем, который к тому же, по мнению журнала «Пипл», входит в сотню самых красивых людей мира.

      – Он зря волнуется, твой жених. Я же не назван самым сексуальным мужчиной.

      Хм. Тру на секунду задумалась над