Восемнадцать капсул красного цвета. Владимир Корн

ими усеяно. Рядом валялись электромотор от пылесоса, какой-то блок питания, паяльник, батарейки и тому подобный хлам. Глеб взял одну батарейку, пальчиковую, – так их называли, пока весь мир еще не рухнул. Мысль о том, что его затея сработает, сейчас показалась бредовой.

      «Помять, что ли, хорошенько? – усмехнулся он, крутя батарейку в пальцах. – Когда-то такое нехитрое действие помогало извлечь те крохи заряда, что в них оставались после разрядки».

      Чужинов разжал пальцы, батарейка со стуком приземлилась на фен, что удивительно – с насадкой, и в этот момент сверху раздался испуганный вскрик Полины. Он невольно вскинул голову и замер: вынырнув откуда-то из-за длинного строения, по виду напоминавшего коровник, на него мчались твари, много тварей, значительно больше, чем они рассчитывали.

      Клетка вдруг показались таким ненадежным укрытием, что Глеб застонал сквозь до боли сжатые зубы. Он с надеждой взглянул вверх на Поликарпова с Войтовым. Веревка дернулась, клетка вздрогнула, и вдруг откуда-то сбоку возник стремительный силуэт, заставивший его отшатнуться. Тварь прыжком оказалась на клетке, и толщиной в четыре пальца канат был перекушен так мгновенно, как будто по туго натянутой нитке полоснули опасной бритвой.

      Клетка завалилась набок, и Глеб, прижав обе ладони к лицу, упал ничком, скрючившись в три погибели и принимая позу эмбриона. Глаза, главное – сберечь глаза. Видел он глаза тех, кому в них попала кровь тварей, и больше всего они походили на глаза вареной рыбы.

      Где-то там, наверху, стояла такая пальба, что ему едва удавалось разобрать каждого стрелка.

      Семен, изменив обычной своей выдержке, лупил из АК-12 с отсечкой в три выстрела. Денис, опустошив «Винторез», а у него все магазины на двадцать патронов, переключился на «стечкина». Молинов вначале стрелял короткими очередями, а затем дал длинную, явно на весь остаток магазина. А вот и его родной АК. Не иначе Семен, чтобы не терять время на перезарядку, ухватился за него. Калибр у них одинаковый, но свой автомат Глеб узнал сразу. У Полины, вероятно, тряслись руки, потому что промежуток между двумя магазинами из ее «Беретты» получился куда больше, чем необходимо на перезарядку. У нее М-9, под мощный парабеллумовский патрон, хороший пистолет, удобный со всех сторон. Но, вероятно, от волнения она не смогла сразу попасть магазином в рукоять. Когда бабахал дробовик Лажева, Глеб невольно напрягался, ожидая, что вот-вот в него угодит какая-нибудь шальная картечина. Клетку трясло, он слышал совсем близко шумное, хриплое дыхание тварей, и только. Да и откуда взяться визгу или вою, если они вообще не могут звуков издавать: как рассказывали сведущие люди, устройство гортани не позволяет.

      Бешеная пальба наконец начала стихать, раздалось несколько одиночных выстрелов, наступила полная тишина, но Глеб продолжал лежать не шевелясь.

      – Чужак, ты там живой? – Узнал он по голосу Лажева.

      – Глеб, ты как? – Это был уже Семен.

      – Живой,